Северный ветер - Валентина Нурисламова

Марина потерла лицо руками, пытаясь успокоиться и прийти в себя. И услышала звук дрели, донесшийся с другой стороны бытовой постройки. Выдохнув и борясь с внезапно возникшей дрожью в коленях, она обогнула дом.

Артем в теплой куртке нараспашку («На гагачьем пуху», — усмехнулась про себя она) проделывал дрелью, подключенной к тянущейся из форточки переноске, отверстия в стене. Хотел получше закрепить водосточную трубу, как поняла Марина. На голову был накинут капюшон толстовки — как в последнюю их встречу. Была на нем и маска — как и всегда — что к лучшему. Марина, хоть и пыталась себе много раз представить лицо Артема — теперешнее, но не была уверена, что реальность не ужаснет ее настолько, что потом будет самой за это стыдно.

Закончив с работой, Артем повернулся. И замер, увидев Марину. Потряс головой, будто пытаясь отогнать наваждение. Медленно наклонился, чтобы положить дрель на землю. И так же медленно выпрямился.

— Марина… — ошарашенно выдавил он. — Ты как здесь?.. Откуда?..

— Я же говорила, что хочу в отпуске навестить друга… который далеко живет, — Марина развела руками. Она хотела, чтобы эта фраза прозвучала естественно и беззаботно, но вышло не очень: подвели и интонации, и голос, не вовремя сорвавшийся то ли из-за тяжелого подъема, от которого она еще не отошла, то ли из-за вдруг участившегося дыхания.

Возникшая затем немая сцена уже начала было напрягать Марину, но тут откуда-то выскочил большой пес, рыжий, лохматый, совершенно беспородный, и, заливисто лая и виляя хвостом, кинулся к ней. Обежав ее пару раз вокруг, он встал на задние лапы с явным намерением положить передние ей на грудь. Марина взвизгнула и попятилась. Не то чтобы она боялась собак, но быть поваленной на землю этим псом ей не хотелось совершенно!

— Джо, фу! — скомандовал Артем.

Пес, так и не закончив начатого, опустился на все четыре лапы, виновато понурив голову, но продолжая мотать хвостом из стороны в сторону.

Артем вышел из оцепенения и быстрым шагом направился к Марине. Ей показалось, он хотел ее обнять, и она успела даже попытаться угадать, будут ли эти объятия похожи на те, в аэропорту, когда она провожала его. Но не дойдя буквально пары шагов он резко остановился, будто уткнувшись в невидимую стену. Помялся с ноги на ногу. И на выдохе произнес:

— У тебя рюкзак тяжелый. Давай помогу.

— А… да… конечно… — Марина тоже почему-то лишилась всего своего красноречия.

Резкими, неуклюжими движениями Артем протянул руки, помог ей снять рюкзак и закинул одну из его лямок себе на плечо.

— Как же ты, барышня, такие тяжести таскаешь? — попытался пошутить он — вышло довольно натянуто.

— Туристическая юность и все такое, — развела руками она. Тоже, впрочем, не слишком-то иронично.

После некоторого молчания он предложил:

— Давай что ли в дом зайдем.

Она согласно кивнула.

Псу, пытавшемуся было прорваться внутрь жилища, он скомандовал «Сидеть!», и тот, огорченно поскулив, послушался.

— А я думала, ты любишь кавказских овчарок, — ввернула Марина, внимательно оглядев рыжую дворнягу.

Артем остановился в дверях, посмотрев на нее через плечо.

— Да нет. Я всех собак люблю. Ведь дело не в породе. Того пса, что ты видела летом, я нашел в садоводствах, тощего и одичавшего. Наверное, хозяева бросили. Приручил потихоньку. Жаль его. Умнейшее было создание!

Любил он явно не только собак. В каком-то из телефонных разговоров он рассказывал, как выменял своего коня на несколько бутылок водки у одного из обитателей садоводств. У кого тот тип умыкнул животину, история умалчивает, но Артем хорошо заботился о ней — это было видно. Правда, перед отъездом на Кольский ее пришлось отдать на конюшню при детском оздоровительном лагере. И он из-за этого, казалось, сильно переживал.