Смывая волной - Р. Болдт

Она — осложнение, которое мне не нужно и которого я не хочу.

Блядь. Отчасти это ложь, потому что я ловлю себя на том, что мне не терпится увидеть ее лицо каждое утро. И это не только из любопытства, вспомнит ли она что-нибудь.

На днях на кухне, когда я чуть не поцеловал ее… Мне потребовалась вся моя чертова сила воли, чтобы остановиться. Невозможно было не заметить желание в ее глазах и то, как она прильнула ко мне. Было бы легко отпустить себя и поддаться этому порыву.

Вот только это не остановилось бы на поцелуе. Не с ней. Я никак не мог поцеловать ее и не захотеть большего.

Никогда еще я не встречал такой интригующей и загадочной женщины. И опасной… не только в одном смысле.

Но она все равно все усложняет. С течением времени женщина создает все больше беспорядка.

Маленький голосок в глубине моего сознания дразнит меня. «Держа ее рядом, ты подвергаешь риску все, тупой ублюдок».

Сжав челюсть, отмахиваюсь от этого. Если я и веду себя как тупой ублюдок, то только потому, что каким-то образом, в отличие от других, ей удалось прорваться сквозь мою железную защиту.

Смотрю на часы, хмуря брови от беспокойства и страха, потому что она обычно рано встает. Каждое утро мы вместе пьем кофе на террасе перед завтраком. Ей нравится слушать волны и алых макак, которые летают над головой.

Когда мой телефон вибрирует в кармане, я едва сдерживаюсь от желания швырнуть эту чертову штуку в океан. Потому что знаю, кто звонит, даже не слыша его голоса.

Еще один взгляд на дверь ее спальни подтверждает, что сегодня она спит дольше обычного, поэтому я выскальзываю на террасу с видом на Тихий океан.

Хотя я говорю тише, чтобы она меня не услышала, в моем голосе сквозит неподдельный гнев.

— Какого. Хера?

Его ровный, отрывистый смех заставляет меня пожалеть, что я не могу дотянуться до телефона и задушить его.

— Иногда эти люди слишком много хотят. Это не в моей власти.

— Если это было под твоим наблюдением, значит, это было в твоих руках.

Его тон становится ледяным.

— Ты говоришь так, будто ты все еще номер один. Тебе следует следить за своим тоном, иначе кто-нибудь может решить отрезать твой язык.

— Мы с тобой оба знаем, что это вряд ли произойдет.

— Что? Ты следишь за своим тоном? Или кто-то отрезает тебе язык?

Я отвечаю на его вопрос молчанием, и это выводит его из себя. Это видно по его следующим словам.

— Твоя дерзость ни к чему не приведет.

— Это я буду решать.

Наступает пауза, прежде чем он добавляет:

— Просто помни, ты все еще должен мне. Я скоро буду ждать подтверждения.

Этот ублюдок завершает разговор, прежде чем я успеваю ответить. Швыряю телефон на стол с такой силой, что он подпрыгивает, прежде чем окончательно замереть.

Все еще находясь в состоянии повышенной готовности, мои мышцы напрягаются, когда я слышу, как она, наконец, выходит из своей комнаты.

Мне интересно, произойдет ли это. Если это тот день, когда она вспомнит.

Я чертов ублюдок, раз не хочу, чтобы та вспомнила. Потому, что хочу, чтобы она осталась здесь, со мной, вот так.

Она успокаивает меня. Осознание приходит внезапно, и мое черное сердце замирает в груди.

Мгновение спустя женщина появляется в поле зрения, одетая в обноски, которые должны выглядеть на ней уродливо. Но это не так. Вместо этого она выглядит… Блядь.

Проводя рукой по лицу, я устало выдыхаю. Потому что эта женщина может сделать бумажный пакет красивым.

Сарафан свободно облегает ее тело. Под него она надела облегающую майку, и хотя она может немного поддерживать ее идеальную грудь, она ни за что на свете не скроет ее от меня.

Да, я — гребаный извращенец, но я не могу испытывать угрызения совести по этому поводу.