Разбитая любовь - Стейси Браун

— Доброе утро, — тихо сказала я, поцеловав ее в щеку. — Думала, я буду единственной, кто встал в этот нечеловеческий час.

— Расплата за старость, — она опустила газету. — Засыпаешь в позорные восемь часов вечера и просыпаешься раньше петухов.

— Да ладно, ты не старая, — я потянулась к кофеварке и налила себе чашку. — Ты ведешь себя моложе всех, кого я знаю.

— А ты ведешь себя старше любого подростка, которого я знаю, — она усмехнулась, откидывая назад волосы, в основном с проседью. — Пожалуйста, скажи мне, что ты хорошо повеселилась в Италии, потому что когда-нибудь ты оглянешься назад и пожалеешь, что не воспользовалась этими возможностями. Не вела себя безумно и молодо. Взрослая жизнь не так весела, как тебе пытаются внушить. У тебя есть все время на свете, чтобы быть ответственной и скучной.

— Мне правда было весело, — я улыбнулась ей через кружку с кофе, вспоминая бесчисленные случаи, когда мы с Сэмми оказывались танцующими на барной стойке или целующимися с каким-нибудь случайным симпатичным парнем. Месяцы слились в одно пятно, когда я использовала все эти возможности. Мы прыгнули на рейс из Рима в Шотландию, потому что группа парней, которых мы встретили в хостеле, хотела, чтобы мы приехали на Эдинбургский фестиваль. Но затем мы с Сэмми встретили другую группу, пока спали на вокзале, и отправились с ними на Октоберфест. В последнюю минуту мы съездили на выходные в Барселону и танцевали, пока снова не встало солнце. Танцы на барной стойке быстро надоели, а вот путешествовать — нет; этим я могла бы заниматься всю оставшуюся жизнь.

— Ты так сильно выросла за последний год, Джейм. Мне нравится наблюдать, как ты расцветаешь.

— Я чувствую здесь какое-то «но».

Бабушка вздохнула.

— Мне все еще кажется, что ты поступаешь в Вирджинский политехнический институт ради отца, а не ради себя. Это уж точно не то место, где ты хотела бы учиться искусству, верно?

— Да, — я облокотилась на стойку. Это было сделано, чтобы угодить папе. Я поеду в Италию, потом вернусь и поступлю в Технологический институт Вирджинии.

— Тогда где ты хочешь учиться?

— Честно? — в моем животе запорхало нервное чувство. — Есть такая стажировка в Смитсоновском институте… Я имею в виду, это же чертов Смитсоновский институт!

— И? Что тебя останавливает?

— Заявки уже несколько месяцев не принимают. И это одна из самых сложных программ для поступления. Она рассчитана на два года, так что подать заявку снова я смогу только через это время, — я поставила кружку. — Коллин отправила рекомендацию, но сомневаюсь, что на нее даже посмотрели, прежде чем выбросить. Катерина, которая является одним из лучших специалистов в области искусства, сказала, что у нее там есть подруга, но…

— Но что? — воскликнула бабушка. — Ты должна позвонить Катерине и попросить замолвить за тебя словечко.

— Я не могу этого сделать.

— Почему нет? — бабушка Пенни покачала головой. — Джейм, этот мир суров и жесток. Связи — иногда единственный способ подняться наверх. Конечно, упорная работа и талант важны, но не бойся идти за тем, чего ты хочешь. Жизнь не поднесет тебе это на блюдечке. Она даст возможность тому, кто к ней стремится. И что плохого в звонке? Скажет нет, так нет. По крайней мере, ты спросила, и тебе никогда не придется думать «а что если бы…?» Не поступай в тот колледж, куда хочет твой отец, просто чтобы ему угодить. Ты слишком многое пережила, чтобы снова поддаваться этой привычке.

Бабушка взяла меня за руку, и я наклонилась, ее пальцы сжали мои.