Волшебник - Виталий Росянков (2024)

— Прекрасно. Но давай хотя бы закроем дверь и оденемся.

18 глава

Валерий сидел на трибуне и пил пиво из бутылки. Он был одет в спортивный костюм. На шее его висел свисток. Девчонки бегали по полю, играли в футбол.

— Нарушаем, — рядом присел Розин, которого Перевалов не заметил.

— Мне уже всё равно, — сказал тренер.

— Ты же мужик, а не тряпка половая. Возьми себя в руки.

— У меня такое чувство, будто против меня весь мир ополчился.

— Не весь. Я решил вопрос с этим Агафоновым. Он забрал заявление.

Валерий отставил бутылку пива.

— Как решил?

— Обычно. Бабок дал. Он и отстал.

— Вот козлина.

— Да скот тот ещё.

— Теперь я могу спокойно готовить команду к следующей игре.

— Можешь, но имей в виду, что ты мой должник. Я же заплатил за тебя.

— Сколько я тебе должен?

— Сто тысяч рублей.

Розин встал и пошёл.

Перевалов спустился с трибуны и пошёл на поле. Он собрал футболисток вокруг себя и стал давать новые установки:

— Я решил, что нам нужно натренировать ещё парочку нападающих. Мы разделимся на две команды: одна будет тренировать защиту, вторая нападение. И ещё подтянем физику.

Девушки тренировались в этот день с полной отдачей. По окончании тренировки Валерий зашёл к ним в раздевалку, прежде чем они начали раздеваться и мыться в душе.

— Всё здорово. Девчонки, соблюдаем режим. Никакого алкоголя и сигарет. Готовимся к игре на выезде.

— А от вас, Валерий Егорович, разит пивом, — заметила Ярослава Москвина.

— Он тренер, а тренеру позволено всё, — вступилась за Перевалова Ангелина.

— Не правда, Геля. Я вёл себя глупо. И должен исправиться. У меня был тяжёлый момент в жизни, но он, кажется, закончился.

— Валерий Егорович, менты отстали от вас с этим Агафоновым? — поинтересовалась Настя Огородникова.

— Розин сказал, что он забрал заявление.

— Урод. Надо было поймать его в тёмном переулке и отмутузить всей командой, — предложила Настя Дурова.

— Не надо. У него четверо детей, — сказал Валерий.

— Такие и плодятся, как кролики, — заметила Оля Беспалова.

Валерий хотел уйти, но его остановила Настя Караваева, покрутившаяся перед ним.

— Валерий Егорович, вам нравится моя попка?

— Попка?

— Да.

— Хорошая попка, ничего плохого не могу про неё сказать.

Тут же к тренеру подскочила Ксения Волгина.

— Валерий Егорович, а как вам мои сисички? Правда, они упругие и очень красивые?

— Правда.

— Хотите их потрогать?

— Нет.

С другой стороны уже тренера атаковала Люба Строгова.

— Валерий Егорович, а как вам моя фигурка? Нравится?

— Нравится. Вы мне все очень нравитесь. Вы самые лучшие. Давайте, отдыхайте. До завтра.

Валерий вышел из раздевалки.

Ксения Волгина накинулась на Любу Строгову.

— Куда ты, овца, лезешь к Валере со своей фигуркой? Ты видела, как он пялился на мои титьки?

— Он и не посмотрел на тебя. Чего ты гонишь?

— Я? Гоню?

— Ты.

— Он глядел только на мою задницу, дуры, — встряла в разборку Настя Караваева.

— Да кому нужен твой помятый пердак? — огрызнулась Ксения.

— Что ты сказала?

И Настя Караваева напрыгнула на Ксению, вцепившись ей в волосы. Та в ответ поцарапала Насте лицо. В драку влезла Люба Строгова и получилась свалка. Девушки дрались, мутузили друг друга, катались по полу. Другие девушки пытались их разнимать, что у них плохо получалось.

Ангелина разделась, накинула на плечо полотенце, собираясь идти в душ и громко сказала:

— Дуры вы все! Он может любить только одну.

Драка остановилась. Все поглядели на Ангелину.

— Что ты сказала? — спросила, вставая Люба Строгова, поправляя растрёпанные волосы.

— Что слышали.

— Откуда тебе это известно? — спросила Настя Караваева.

— Просто известно и всё.