Язычники - Шеридан Энн

Через несколько мгновений она освобождается, и Роман хватает меня за руку, упираясь ладонью мне в спину и подталкивая к краю подиума. Он спрыгивает вниз, минуя лестницу, и тянет меня за собой, ловя до того, как у меня появляется шанс упасть. Он протягивает руку и делает то же самое с Жасмин, не будучи с ней таким же осторожным, но все, что имеет значение, — это то, что она свободна.

Мы пробираемся через тела, пока Роман делает все возможное, чтобы загородить нас от выстрелов. Его пистолет гордо поднят, он делает идеальные выстрелы, несмотря на окружающий нас хаос. Мы пробираемся через половину толпы, прежде чем на нас набрасываются трое агентов ФБР, держа на прицеле свою самую большую добычу.

— ЧЕРТ! — рычит Роман, его глаза мечутся влево и вправо в поисках какого-нибудь выхода, но они приближаются слишком быстро, полные решимости поймать самого страшного беглеца в мире. — ПРИГНИТЕСЬ, — кричит Роман нам как раз в тот момент, когда нам в лицо летят пули, агенты более чем готовы пожертвовать мной и Жасмин, если это значит добраться до Романа.

Он сильно толкает меня, и я падаю на колени, увлекая Жасмин за собой.

Роман стонет, хватаясь за свою руку, и мои глаза расширяются.

— В тебя попали, — выдыхаю я, когда пальцы Жасмин раздавливаются тяжелым ботинком.

Роман сжимает челюсть и опускает взгляд на свою руку.

— Все в порядке, — шипит он, когда агенты ФБР приближаются к нам. — Поверхностная рана.

— Но…

— Нет, у тебя нет времени на эту чушь, — говорит он, засовывая руку поглубже в карман, прежде чем вложить ключ от “Эскалейда” в мою ладонь. — Убирайся нахуй отсюда. Беги так быстро, как ты, блядь, можешь. Мы придем за тобой.

Я таращусь на него, мое сердце бешено колотится.

— Что?

— ТЕПЕРЬ БЕГИ.

Черт.

Боль разрывает меня, когда я смотрю, как Роман поднимается на ноги и встречает агентов ФБР лицом к лицу, как гребаный воин, и, бросив последний долгий взгляд, зная, что, возможно, я вижу его в последний раз, я беру Жасмин за руку и бегу оттуда.

Мы мчимся, пробираясь сквозь пули и тела, в то время как агенты расступаются у нас на пути, видя, что мы всего лишь жертвы, спасающиеся бегством. Я уверена, что они придут за нами позже, но сейчас у них гораздо более серьезные проблемы.

Мы прорываемся сквозь толпу, оставляя позади себя дикие выстрелы, когда добираемся до винтовой лестницы. Я хватаюсь за перила, когда взбегаю по лестнице, в то время как Жасмин цепляется за меня, ее энергия быстро иссякает, но она пробивается вперед, полная решимости выбраться отсюда. У нее дома есть семья, ребенок, который нуждается в ней, а все, что я хочу сделать, это найти братьев и забрать их с собой. Мои приоритеты настолько испорчены, насколько это возможно, и после того дерьма, в которое я вляпалась за последние несколько месяцев, эти агенты должны арестовать меня прямо вместе с остальными ублюдками в этой комнате.

Толпа залитых кровью женщин следует за нами, и хотя мое сердце разрывается от того, через что они прошли, я должна отключиться от их безумных воплей, чтобы помочь себе. Мы еще не выбрались. Даже близко.

Чувство вины пронзает меня изнутри при мысли о том, что я оставляю Романа лицом к лицу с этими агентами. Конечно же, он не собирается их убивать. Они невинные люди, просто выполняющие свою работу. Но мысль о том, что Романа увозят в наручниках, — это больше, чем я могу вынести. Будь это он или агенты, я не могу сказать, что приняла бы благородное решение.

Где, черт возьми, Маркус и Леви? Они наверняка прикроют его. Они позаботятся о том, чтобы он выбрался оттуда.

Я должна верить, что у них все будет хорошо.

Мы вырываемся наверх по винтовой лестнице и мчимся к большим железным воротам, запирающим гробницу. Я сжимаю металлические прутья и яростно трясу их. Роман не запер их после того, как мы прошли через них, но я чертовски уверена, что мы были не последними, кто проходил через них.