Язычники - Шеридан Энн

— Мы доверяли тебе, Тони, — говорит Леви смертельным и леденящим душу тоном. — Мы выросли как братья. Мы бы дали тебе все, если бы ты только держал рот на замке, но ты не смог. Ты хотел все это для себя. Ты хотел заполучить ключи от королевства, но они были не твои, и ты не мог их забрать.

Я хмурюсь, едва следя за рассказом.

— Что случилось?

Роман ухмыляется и подходит к своему двоюродному брату, заходя ему за спину и заставляя парня замереть, когда его голова странно наклоняется, что говорит мне о том, что он превращается в свое альтер-эго серийного убийцы.

— Антонио был нам как брат, — объясняет он, глядя на меня своими маниакальными глазами, убеждаясь, что я ловлю каждое его слово. — Как сказал Леви, мы вместе росли, вместе тренировались, вместе учились выживать, но в нем было что-то еще. Разве не так, Тони? — спрашивает он, сильно тыча пистолетом ему в спину, заставляя Антонио вздрогнуть, когда его жизнь проносится у него перед глазами. — Тони был жадным. Он хотел править королевством точно так же, как и мы, и какое-то время нам это в нем нравилось. Он мог бы править на нашей стороне, и нас было бы не остановить.

— Пожалуйста, Роман, — заикается Антонио, его глаза вспыхивают, возвращаясь к Леви, умоляя изо всех сил. — Я могу все исправить. Клянусь, я вытащу вас оттуда. Вы будете свободными людьми.

Роман смеется и снова обращает свое внимание на меня, его глаза темнее, чем я когда-либо видела.

— Десять лет назад мы решили свергнуть нашего отца. Мне едва исполнилось девятнадцать, но я увидел в своих братьях то, чего не видел никто другой. Мы бы процветали, когда бы весь мир был у наших ног. Мы собирались забрать все, но Тони этого было недостаточно. Он, как и все мы, понимал, что если бы мы выбыли из игры, он бы в конечном итоге унаследовал все это. Поэтому он установил мишень у нас на спинах. Он пошел к нашему отцу, только не стал вмешиваться, и вот мы здесь, десять лет спустя, заперты, как игрушечные солдатики нашего отца.

Слезы щиплют мне глаза, когда я снова смотрю на Романа и ловлю себя на том, что придвигаюсь ближе к Леви. Несмотря на мои чувства к ним прямо сейчас, невозможно не видеть, как предательство Антонио разорвало их на части, и, черт возьми, я, возможно, теряю себя здесь, но я хочу, чтобы они получили то, что им причитается. Я хочу, чтобы они правили семьей ДеАнджелис. Я хочу, чтобы они процветали и свергли своего отца, и, черт возьми, я хочу, чтобы они заставили Антонио страдать. Если бы не он, их отец никогда бы не запер их. Роман был бы заместителем Джованни и жил бы в этом прекрасном доме, который он построил, в то время как Маркус и Леви были бы свободные, живя той жизнью, о которой они всегда мечтали для себя.

Антонио испортил их планы, и за это я буду наслаждаться, наблюдая за его страданиями.

Вздернув подбородок, я подхожу к Антонио и встаю перед ним, не упуская из виду то, как Роман держится за него чуть крепче, следя за тем, чтобы он ничего не предпринял.

— Посмотри на себя, — бормочу я, с отвращением оглядывая его тело сверху вниз. Отсутствие мускулов, плохо очерченные скулы и глаза, которые так похожи на те, что я знаю, только намного тусклее. Честно говоря, я никогда не была так разочарована. — Ты жалок. Ты как копия своих двоюродных братьев, только что-то пошло не так.

Леви хихикает у меня за спиной, и я воспринимаю это как намек на продолжение.

— Я тебя не знаю и не хочу знать, потому что из того, что я только что услышала, ты никто иной, как бесхребетный, бьющий в спину кусок дерьма, который не заслуживает править даже гребаным сэндвичем, не говоря уже о гребаном королевстве. Но кого ты обманываешь? У тебя нет того, что для этого нужно. Конечно, у тебя могло быть стремление попасть туда, но что бы ты сделал, достигнув вершины? Ты был бы свергнут в считанные секунды.