Язычники - Шеридан Энн

Я опускаюсь на колени, оглядываясь на открытое поле.

Машина. Я чувствовала запах бензина в воздухе с момента аварии, но мысль о взрыве никогда не приходила мне в голову. Так вот почему Роман сказал мне бежать?

Мои глаза широко раскрыты, я в ужасе смотрю слева направо, когда огонь освещает лес вокруг меня. Оттолкнувшись, поднимаясь на ноги, не обращая внимания на боль, переполняющую мое тело. Я должна выбраться отсюда. Должна обрести свободу.

Темнота ужасающая, и с каждым шагом кажется, что она поглощает меня целиком, но я не позволю ей меня одолеть. Я переживу эту ночь, и когда снова засияет солнце, эта сука восстанет, как гребаный ангел. Хотя, возможно, мне больше не к чему возвращаться. Маркус ни за что не выживет, и я уверена, что Роман будет мертв в течение часа. Как только приспешники Джованни покончат с Романом, они отправятся за Леви.

Пронзительный свист прорезает воздух, и я спотыкаюсь, когда позади меня раздается знакомый звук ударов лап по твердой земле. Страх сжимает мою грудь, я уверена, что Роман послал своих волков разорвать мое горло на куски плоти, но когда волк приближается ко мне и подстраивается под мой темп, страх растворяется в отдаленном гудении. Я не вижу волка в темноте, но я знаю, что он здесь, либо наблюдает за мной, либо следит за тем, чтобы я не сделала ничего такого, из-за чего меня убьют, прежде чем у Романа появится шанс сделать это самому.

Волк выступает в роли моего защитника, выдвигаясь вперед и ведя меня сквозь деревья, пока звуки войны Джованни эхом разносятся по владениям позади меня.

Я замедляю темп, голова начинает кружиться. Я не смогу долго бежать, и, словно почувствовав мое беспокойство, волк останавливается и оглядывается на меня, его темные глаза блестят в слабом лунном свете.

Он пристально смотрит на меня, и я не могу отделаться от мысли, что этого бы не произошло, если бы он бегал с кем-нибудь из братьев. Черт, держу пари, даже волк считает меня жалкой.

Собрав всю оставшуюся у меня энергию, я толкаюсь вперед и следую за волком сквозь густеющие деревья, пока не падаю вперед, приземляясь на четвереньки, зажимая рану на животе.

— Я не могу, — хнычу я, слезы текут по моему лицу, когда волк подходит ко мне сбоку и толкает в ребра, заставляя продолжать. — Это слишком.… Я не могу.

Низкий рык вибрирует внутри большого ублюдка, и он скалит на меня зубы, безмолвное сообщение, говорящее мне шевелить задницей, или он потащит меня туда по одной конечности за раз. Издавая прерывистый крик и чувствуя, что он не оставляет мне выбора, я ползу по лесной подстилке, ставя одно колено перед другим и скуля, когда мелкие камешки и веточки впиваются в мою кожу.

Волк ведет меня прямо в темную, одинокую пещеру, и облегчение пульсирует в моих венах, как глоток виски у алкоголика в состоянии ломки. Холодная пещера жуткая и, вероятно, полна секретов, которые я никогда не захочу знать, но сейчас это мое единственное спасение.

Мои стоны эхом разносятся по пещере, когда я ударяюсь спиной о натуральную каменную стену. Я хватаюсь за свое тело, крепко держась и давя на рану, откидываю голову назад, закрываю глаза и посылаю безмолвную молитву богу, о существовании которого я даже не подозреваю. В такие моменты, как этот, я должна надеяться, что где-то есть что-то большее, какой-то ангел-хранитель, присматривающий за мной, когда я не могу сделать это сама. Я еще не готова умереть.

Кровь продолжает литься, моя энергия быстро иссякает, и когда дрожь начинает охватывать мое тело, большой волк придвигается ко мне, прижимаясь всем весом и кладя голову мне на колени, одаривая меня своим теплом. Запуская пальцы в его мех, я прижимаю его к себе, зная, что рано или поздно кто-нибудь придет за мной, и когда это произойдет, я буду готова.