Язычники - Шеридан Энн

— Хорошо. Давай сделаем это. Я хочу поскорее покончить с этим, чтобы мы могли убраться отсюда.

Парни не раздумывают и начинают действовать. Роман глушит двигатель, когда Леви и Маркус выскакивают из своих дверей, не заботясь ни о чем на свете, заставляя меня отчаянно тосковать по их уверенности и беззаботности. Может быть, это годы жестоких расправ и попыток скрыться привели к появлению этих холодных, жестких, неприкасаемых мужчин, но что бы это ни было, сейчас я хочу, чтобы у меня была хоть капля этой магии.

К тому времени, как мои пальцы сжимаются вокруг дверной ручки, и я толкаю ее, Роман оказывается рядом, придерживает дверь снаружи и наблюдает, как я выхожу из “Эскалейда”. Он не произносит ни слова, и я благодарна ему за это. Я нахожусь в зоне риска и боюсь, что еще одна речь типа "у тебя все получится" заставит меня убежать обратно в безопасность “Эскалейда” и доказать им, что я не более чем мошенница, играющая в переодевания.

Тьма окутывает тихую улицу, распространяя волну тишины по всему району, и что-то подсказывает мне, что люди, которые здесь живут, знают, когда встать на защиту соседа, а когда, черт возьми, запереть свои двери и спрятаться подальше. После того, как они увидели черный "Эскалейд", катящийся по их тихой улице, настал как раз такой момент.

Маркус отпирает входную калитку и придерживает ее для меня, позволяя мне пройти первой и взять инициативу на себя. Проходя мимо, я натянуто улыбаюсь ему, и выражение его глаз говорит мне, что он полностью верит в то, что я смогу это сделать.

Мягкий свет пробивается сквозь щели в заколоченном окне, и я слышу слабый звук тяжелого металла, доносящийся из дерьмовых колонок, когда певец кричит о… блядь, я не знаю, о чем его песня. Его крик похож на кошачий вой глубокой ночью, его невозможно разобрать. Но это говорит мне о том, что парень, с которым мы сегодня встречаемся, будет готов к тому моменту, когда мы войдем.

Я стою впереди и в центре, а три дьявола из ада за моей спиной, и когда я подхожу к старой, обшарпанной двери и поднимаю кулак, чтобы постучать, Леви прочищает горло. Мой кулак застывает в воздухе, и я быстро оборачиваюсь к нему и вижу, что он слегка качает головой.

Правильно, конечно. Не стучать. Стучать — это не круто.

Вместо этого я опускаю руку на дверную ручку, и я вздрагиваю от нервного напряжения. Затем, прежде чем дать себе шанс выругаться, я резко дергаю ее.

Ни хрена не происходит.

— Она заперта, — киплю я, в панике оглядываясь на Леви.

— Тогда выломай ее.

— Я думала, это должно было быть хладнокровно, спокойно и собранно.

Уголки его губ приподнимаются в кривой ухмылке.

— В какой-то степени.

Разочарованно выдыхая, я отступаю на шаг, готовясь выломать эту дверь, надеясь, что я еще не предупредила парня внутри о нашем маленьком визите. Хотя, если он до сих пор не заметил "Эскалад", стоящий перед домом, то это его вина.

Делая глубокий вдох, я заставляю себя сломать эту дверь. Это не совсем то, в чем я практиковалась, но я думаю, что всем нам нужно с чего-то начинать. Откидываясь назад, я собираю все свои силы, и как только я поднимаю ногу, рука Романа опускается мне на плечо.

— Уйди с гребаного пути, — бормочет он, зная мои возможности гораздо лучше, чем я сама.

Не говоря больше ни слова, он проходит мимо меня, и прежде, чем я успеваю притвориться, что раздражена, он заносит ногу и выбивает старую деревянную дверь. Он ломает ее на миллион кусочков, петли напрочь срываются с рамы, и кажется, что он делал это уже тысячу раз.

Я приподнимаю бровь, более чем впечатленная. Интересно, установят ли ребята пару замков на двери, чтобы я могла попрактиковаться.

Не желая упускать этот момент удивления, я прохожу в маленький дом, задыхаясь от отвратительного запаха.

— Что это за хрень? — Я плюю.

Маркус ухмыляется, напоминая мне того извращенного психопата, которого я впервые встретила.