Правильный ход - Лиз Томфорд

Моя игра на этой неделе — завтра вечером в Бостоне. Мы приехали в город сегодня днем, и Исайя сразу же забрал Макса и все его вещи, заявив, что сегодня вечером у него ночевка с племянником.

Несмотря на то, что я стараюсь проводить как можно больше свободного времени со своим сыном, для нас обоих хорошо, что он создает свои собственные отношения, особенно с людьми, которые навсегда останутся в его жизни.

Итак, у меня свободный вечер, и я стучу в дверь между моим гостиничным номером и номером Миллер. Я подпрыгиваю на цыпочках, нервы у меня на пределе, потому что прошло уже пару дней с тех пор, как мы по-настоящему разговаривали.

Ну, кроме ночи, последовавшей за нашим моментом на кухне. Я не разговаривал с ней весь день, поэтому той ночью она забралась обратно в свой фургон, чтобы поспать. Десять минут спустя я ворвался, перекинул ее через плечо и затащил обратно в свою комнату для гостей, напомнив ей, что ей больше не разрешается спать на улице.

В кои-то веки рядом со мной был кто-то, кто мог отпраздновать со мной хорошие моменты. Когда Макс делал свои первые шаги, она была рядом. И в тот вечер, с моими друзьями, она легко вписалась в нашу компанию. И, конечно, у того ужина были какие-то скрытые мотивы.

Когда придет время, я хочу чтобы Миллер было тяжело уходить, и не только потому что мне понравилось, что она здесь, но и потому, что это одна из самых важных частей жизни. Находить людей, от которых болит сердце, когда их нет рядом. Иметь место, которое можно назвать домом.

Вместо того, чтобы Миллер потерялась в фантазиях о том, что она останется в Чикаго, я был тем, кто это сделал. В каком мире я должен просто смириться с ее уходом?

Как, черт возьми, я должен забыть, как звучит ее смех? Каковы на вкус ее губы?

Я хочу ее. Черт. Любой здравомыслящий натурал ухватился бы за возможность заполучить ее в качестве незамужней девушки для секса так, как она хочет, но мой мозг забыл, как вести себя непринужденно, в то время как мой член молится, чтобы я вспомнил.

Так что да, я злюсь на себя, потому что не понимаю как заполучить ее, зная, что скоро мне придется позволить ей уйти. И вместо того чтобы повзрослеть и сказать ей об этом, я выбираю избегание.

Я снова стучу в нашу смежную дверь, но она по-прежнему не отвечает.

Я пробую позвонить ей, но безуспешно.

Найдя контакты Монти и Кеннеди, я по отдельности отправляю им один и тот же текст.

Похоже что Кеннеди и Миллер вот-вот станут друзьями, даже несмотря на то, что ей нравится считать что у нее их нет. Я вижу, как Миллер волнуется всякий раз, когда Кеннеди рядом. Она единственная женщина, которая ездит с нами в турне, может быть, они сейчас вместе?

Я:Ты случайно не знаешь, где Миллер?

Кеннеди:Нет, но твой брат не перестает присылать мне селфи себя с Максом, спрашивая, не хочу ли я прийти и поиграть с ним.

Она пересылает мне пару фотографий где они играют. Очевидно, что эти фотографии — новейшая форма ловушки Исайи. Его штучки никогда не помогали в завоевании Кеннеди, теперь он выбирает путь семейного человека и смотрит, сработает ли это.

Я:Хочешь, я скажу ему, чтобы он оставил тебя в покое?

Кеннеди:Я с этим справлюсь. Я имею дело с твоим братом уже много лет. Когда дело доходит до Исайи Роудса, мое любимое занятие — смирять его.

Я:Повеселись.

Кеннеди:Я именно так и делаю.

В отдельной текстовой ветке отвечает Монти.

Монти:Почему?

Я:Странный ответ. Она с тобой?

Монти:Какие у тебя намерения относительно моей дочери?

Ладно, он определенно с Миллер. Схватив ключ, я выхожу из своего номера и направляюсь к нему.

Я:Эта новая штука с гиперопекающим папой не сработает. Она живет в фургоне, и тебя это устраивает. Она ездит по всей стране одна по работе. Мои намерения ни в коем случае не являются твоей главной заботой, когда дело касается ее.