Правильный ход - Лиз Томфорд

Обхватив одной рукой меня за талию, Кай приподнимает меня, мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг него, когда его губы встречаются с моими в поцелуе, который настолько неожиданно собственнический, и это поражает меня. Мне кажется что я нахожусь вне своего тела, смотрю вниз и вижу мужчину, который обычно последним берет то, что хочет, но сегодня вечером он наконец решил быть эгоистом. Но затем моя спина ударяется о стену, и я возвращаюсь в тот момент, когда понимаю, что это реально происходит.

— Кай, — я дышу ему в губы. — Ты уверен, что тебя это устраивает? Ты уверен, что это то, чего ты хочешь?

Его взгляд смягчается, его нос прижимается к моему.

— Я не хочу причинять тебе боль, — продолжаю я шепотом.

— Я знаю.

Он нежно целует меня в губы. — Я точно знаю, что это будет неизбежно, но я хочу этого.

Язык Кая скользит по моему, когда его эрекция упирается в мое лоно.

Это грязно и убого, и, честно говоря, не то, чего я ожидала после посещения необычной кондитерской. Но я думаю это то, что ему нужно, чтобы это сработало. Связь, доверие. Хотя он постоянно говорил, что сегодняшний вечер — это не свидание, это явно было так.

Но сейчас в этом мужчине нет ничего милого.

— А ты хочешь немного поразвлечься со мной?

Кай трется о мои губы.

Господи Боже. Такие простые слова, но они разрушают защиту моего сердца. Если он продолжит так говорить, именно мне понадобится защищаться.

— Да, пожалуйста.

Он улыбается мне в губы.

Используя стену, чтобы поддержать меня, он сжимает нижнюю часть моего бедра, разминая плоть так, словно мечтал прикоснуться к ней. Другая его рука скользит по моей спине, по изгибу моей задницы, пока его пальцы не проскальзывают под край моих трусиков.

Но он не идет дальше. Он дразнит. Он смакует.

Я в огне. Каждая частичка меня горит от желания, чтобы он прикоснулся ко мне. И я имею в виду, по-настоящему, без всякой преграды между нами.

Его пальцы опускаются ниже, так удручающе близко к тому месту, где они мне нужны, что я всхлипываю ему в рот.

Он хихикает. — Нуждаешься, Миллс?

— Да, — хнычу я. — Я так много раз прикасалась к себе, думая о тебе.

Его брови с интересом приподнимаются. — В моем доме?

— Прямо по другую сторону стены от тебя. В тот вечер, после кухни, я делала это, просто прокручивая то что было в уме.

— Иисус.

Рука Кая такая большая, что он идеально обхватывает мою задницу, сжимая, прежде чем снова скользнуть пальцами под линию трусиков, на этот раз касаясь всей моей киски, как будто это награда за честность.

Моя голова откидывается к стене.

— Такая мягкая, — стонет он мне в горло, пока его рот проводит по нему. — Ты готова к этому, да?

— Я была готова к этому с того самого дня, как увидела тебя в лифте.

Его средний палец обводит мой клитор, выпытывая правду.

— Я хотела этого с тех пор, как встретила тебя.

Он покусывает мою ключицу, улыбаясь моей коже. — Я знаю.

Обычно высокомерие на меня не действует, но у Кая случился момент дерзости? Я почти уверена что у него промокли пальцы.

— Спасибо тебе за честность, — продолжает он. — Не хочу становиться сентиментальным, прежде чем трахну тебя, но ты заставляешь меня снова почувствовать себя мужчиной, а не просто отцом.

Боже мой. Я не знаю, на чем сосредоточиться в первую очередь. На его руках, сжимающих мои бедра желающих, чтобы палец скользнул внутрь, или на том, как слова перед тем, как я трахну тебя, звучат, срываясь с языка Кая.

Или о том, что этот мужчина так легко раним, что меня так и подмывает стать такой же.

Но поскольку он уже слишком хорошо меня знает, он воздерживается от сладких и сентиментальных слов, когда я теряю дар речи.

— Ты планировала это все время, Миллер? С тех самых пор, как в лифте ты не переставала болтать. Ты знала, что однажды мне придется припереть тебя к стене и заставить заткнуться, не так ли?