Правильный ход - Лиз Томфорд

Макс краснеет, утыкаясь головой в изгиб моей шеи, при этом сбивая свою маленькую бейсболку. Он застенчив, чем сильно отличается от его отчаянного желания добраться до Миллер этим утром, но он не боится ее так, как боится большинства незнакомцев. Я думаю, он просто осознает ее внимание, и хотя он ведет себя так, будто этого не происходит, ему это нравится.

Но какая-то часть меня любит то, что мой сын хочет меня, несмотря на то, что симпатичная девушка выкрикивает его имя.

— Он стесняется.

— Все в порядке, Макс. Обычно я так действую на парней.

Мой взгляд метнулся к Исайе. Показательный пример — мой брат, который застыл как статуя на кухне, молчаливый, но загипнотизированный.

— Пойдем покажем Миллер все твои вещи? — я спрашиваю своего сына.

Макс тянется к шляпе, чтобы прикрыть свои розовые щеки, но она валяется на полу, так что его легкомысленная улыбка довольно заметна из-под руки.

— Давай, Баг. Я беру у него пустую пачку из под пюре, кладу его на кухонную стойку, прежде чем поставить его на ноги.

— Баг?

— Это его прозвище. Когда я увидел его в первый раз, на нем был комбинезон с рисунком жуков. Итак, Баг вроде как прижился.

Руки Макса подняты вверх, я держусь за каждую из них своими, позволяя ему использовать меня, чтобы сохранить равновесие, пока он делает медленные, шаткие шаги на кухню.

— Он еще не ходит самостоятельно?

Я поворачиваю голову к Миллер, ища осуждающий взгляд, которым можно было бы сопроводить ее заявление, но его нет. На самом деле, в ее тоне тоже не было осуждения.

Мне свойственно думать, что другие оценивают мои родительские способности или успехи моего сына. Ему пятнадцать месяцев. Может быть, ему стоит ходить. Может быть, ему следовало бы иметь больше слов в своем словарном запасе. Я, блядь, не знаю. Честно говоря, я не хочу знать, потому что я делаю все, что в моих силах. Я не справляюсь как родитель? Возможно. Но он здоров, и я стараюсь.

— Пока нет. Но это должно произойти со дня на день.

Я переключаю свое внимание обратно на Макса, пока он продолжает делать неуверенные шаги на кухню, не позволяя ей увидеть беспокойство на моем лице из-за того, что я порчу всю эту историю с “папой”.

— Это в некотором роде хорошо. Я рада, что мне не нужно беспокоиться о том, что он сбежит от меня, — смеется она.

Поднимая на нее взгляд, я замечаю, что она наблюдает за моим сыном с мягкой улыбкой. Она не осуждает нас.

Она меня не осуждает.

— Хотя он чертовски быстро ползает. Отпустив его руки, Макс немедленно ложится на землю, прежде чем начать ползти.

— Большую часть времени он будет стоять на четвереньках.

— Так, как и должен быть каждый мужчина.

Исайя объявляет о своем присутствии детским писклявым смехом. — Она мне нравится, — говорит он.

Она заливается смехом, и этот гребаный звук кажется мне настолько удручающе сексуальным, что мне приходится прочистить горло и отвернуться от нее.

— Номера экстренных служб, — говорю я, указывая на список, прикрепленный к холодильнику. — Мой. Координатор команды по путешествиям. Стойка регистрации отеля. Местная больница

— Ты добавил 9-1-1.

— Это номера экстренных служб.

— Думаю, с этим я уже разобралась.

Я продолжаю список дальше. — Твой отец

— Да, его номер у меня тоже имеется.

Исайя встает между нами всем телом, вытянув свою руку. — Мой, — говорит он, размашисто указывая свой номер в самом низу, в десять раз больше остальных. — Пиши мне в любое время. Звони мне. Срочный, не экстренный.

Он блокирует меня, поворачиваясь ко мне спиной, опершись рукой о холодильник, чтобы создать барьер, за которым она не может видеть. — Я любимиц Макса, и у меня такое чувство, что вскоре я стану и твоим.

Миллер хихикает. — Хочу пить.

Что ж, это что-то новенькое. Я привык, что женщины западают на очаровательно легкие штучки моего брата из "плейбоя".