Правильный ход - Лиз Томфорд

Но я не собираюсь сейчас вступать в этот разговор со своим младшим братом, потому что, как бы сильно я его ни любил, он никогда не поймет. Наши подростковые годы были ужасными, он и понятия не имеет, насколько тяжелыми они были, потому что я защищал его от всякого дерьма. Это то, чем я занимаюсь. Я выполняю свои обязанности старшего брата.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Спрашиваю я.

— А?

— Ты выглядишь больным. Может быть, тебе стоит отдохнуть сегодня вечером. Останься дома. Присмотри за моим сыном.

Он закатывает глаза. — Это говорит парень, который играет раз в пять дней.

— Вот именно. И посмотри, сколько мне за это платят. Я необходим.

Исайя заливисто смеется. — Я шорт-стоп. Я играю в каждую игру. Есть еще четыре стартовых питчера, которые ждут своего вечера.

— Вот почему я должен уйти на пенсию пораньше. «Warriors» справятся и без меня.

Его карие глаза сужаются. — Ты просто бегаешь кругами, надеясь, что одно из твоих замечаний подтвердится, да?

— Возможно.

— Если дочь Монти хоть в чем-то похожа на него, ей будет легко с Максом. О чем ты так беспокоишься?

Раздается стук в дверь, прерывающий этот разговор.

— Ты увидишь.

Исайя поворачивается ко мне с озорной улыбкой. — Кто это? — он зовет певучим голосом.

— Заткнись нахуй, Господи.

— Не ругайся при моем племяннике.

— Твой любимый человек в Майами, — невозмутимо сообщает Миллер из коридора.

— Сексуальный голос, — шепчет Исайя, и я обнаруживаю, что раздражена тем, что он заметил.

Он открывает дверь, небрежно опираясь на косяк и загораживая мне вид на девушку в холле, но я вижу, как напрягается его спина, прежде чем он поворачивает ко мне голову, с отвисшей челюсть и с широко распахнутыми карими глазами.

Я знаю этого парня лучше, чем он сам, поэтому нетрудно понять, что он молча спрашивает, почему я не сказал ему, что Миллер — девушка, в которую он влюбился сегодня утром в лифте.

— Исайя, Миллер. Миллер, Исайя. Мой брат.

— Купи один, получи два. Весело, — слышу я, как она говорит, но все еще не вижу ее, потому что мой брат застыл в дверях.

— Я дядя, — наконец выпаливает он.

Она смеется, глубокий горловой звук проникает прямо в мой член. — Я собрала это из истории с братом.

— Исайя, отойди.

— Да. Добро пожаловать. Проходи. Он приглашает ее внутрь, как будто это его комната, чтобы приветствовать ее. — Вам что-нибудь принести? Воды? Перекусить? Мой номер телефона?

Она полностью игнорирует его.

Как только он уходит с дороги, она появляется в поле зрения, все еще одетая в тот же укороченный комбинезон, и я не совсем уверен, что меня так привлекает в ее бедрах, но они толстые и мускулистые, какие появляются после долгих лет игры в софтбол.

И я не могу перестать представлять, как блаженно они сжимали бы мою талию. Или еще лучше — мое лицо.

Но потом я вспоминаю, что думаю о ребенке Монти, и мне приходится закрыть глаза, чтобы не смотреть на нее.

— Ты в порядке, папочка-бейсболист? — говорит она со смешком и вырывает из моих мыслей о ней.

Исайя хихикает.

Мои глаза распахиваются, и я вижу, что она смотрит на меня так, словно со мной что-то очень, очень не так, и, очевидно, так оно и есть, если я смотрю на эту женщину.

— Да. — я прочищаю горло. — Это Макс. — Я киваю головой в его сторону, сдвигая бедро, чтобы она могла лучше его видеть.

— Привет, Макс, — говорит Миллер, и ее взгляд смягчается.

Та необузданность, которую я видела сегодня утром, теперь стала спокойнее, может быть, ради Макса, а может, и ради меня, я не уверен, но небольшая часть моих колебаний по поводу этой ситуации проходит.