Правильный ход - Лиз Томфорд

Я ничего не скрываю. Вместо этого я небрежно кладу руку на подголовник пассажирского сиденья, только выставляя себя на его обозрение еще больше, позволяя ему смотреть, потому что он так этого не хочет.

— Чем я могу вам помочь?

Кай протягивает пару "Корон". — Принес тебе твой любимый утренний напиток.

— Сейчас 10 утра.

— Для тебя слишком поздно?

Посмеиваясь, я беру у него одну. — Не совсем.

— Можно мне войти?

Мой фургон предназначен для одного. Этот фургон меньше бейсболиста ростом 6 футов 4 дюйма. У меня есть кровать, мини-кухня и ящик из-под молока, который я использую как сиденье или для хранения вещей в зависимости ото дня.

— Я не уверена, куда пристроится твое здоровенное тело, но ладно.

— Кровать вполне подойдёт. Кай наклоняет голову, заходя в мое пространство. Ему приходится полностью согнуться пополам, чтобы сделать два шага до моего матраса, где он и ложится, свесив с края свои длинные конечности.

— Ты прав, — говорю я, поднося пиво к губам. — Моя кровать подходит очень хорошо.

Он хихикает, опираясь на локоть и скрестив лодыжки, пока держит монитор, на котором мы оба видим Макса, спящего в доме.

Кай сегодня выглядит беззаботно. Возможно, это из-за выходного дня на поле. Возможно, из-за алкоголя, которым он позволяет себе наслаждаться. Может быть, это единственное время, которое он проводит со своим сыном, но я, кажется, не могу оторвать от него глаз.

— У тебя масло подгорает.

Что ж, эти слова помогут.

— Дерьмо.

Я снимаю кастрюлю с огня, когда фургон наполняется отчетливым запахом. — Перестань отвлекать меня, прекрасно выглядя на моей кровати, пока я пытаюсь работать. Я не сжигала масло с детства.

Он кладет одну руку под голову, самодовольно ухмыляясь, прежде чем поднести пивом к губам.

Кай — симпатичный мужчина. Не может быть, чтобы он не знал об этом факте, но мне иногда кажется, что он забывает. За те недели что мы знаем друг друга, мои комментарии превратились из того, что приводило его в замешательство и ярость, в то, что добавляло немного развязности его походке. У меня нет проблем раскручивать парня все лето, если это то, что ему нужно.

Выключив огонь, я сажусь на ящик из-под молока напротив кровати.

— Что ты готовишь? — спрашивает он.

— Я работала над кое-чем новым. Пирог с фундуком и подрумяненным сливочным маслом. Мороженое на ванильной подложке. Карамелизированная груша. Осенью они будут в моде, как раз к выходу статьи, но, — я указываю на подгоревшее масло, — я не ушла далеко с прогрессом.

— Это кажется вполне подходящим итогом для такой крошечной кухни.

— Я готовила здесь более вкусные десерты, чем это.

— Может быть, тебе трудно из-за нехватки вдохновения для творчества.

Мое внимание возвращается к нему. Это должно быть преступлением — быть таким красивым и в то же время таким интуитивным.

— Так вот почему ты принес мне пива в 10 утра в свой выходной, Кай? Чтобы заставить меня понять, почему я так плохо справляюсь со своей работой?

— Нет. — Еще один глоток из его бутылки. — Однажды ты сказала мне, что ты здесь этим летом, потому что ты в долгу перед своим отцом. Ты также сказала мне, что объяснишь, что это значит, как-нибудь утром за бутылкой пива, так что я здесь, чтобы ты могла выполнить это обещание.

— Вообще-то, я говорила тебе, что если мы однажды утром напьемся вместе, я скажу тебе. Одна корона на это не способна.

— Да, ну… — Он кивает в сторону монитора. — У меня есть обязанности. Отец-одиночка и все такое, так что придется обойтись одной бутылкой.

Улыбка медленно скользит по моим губам, прежде чем я прикрываю ее бутылкой в руке. Кай Роудс, отдыхающий в моем фургоне с пивом в руке, был бы за гранью возможного всего несколько недель назад, поэтому я пойду на компромисс. Он хорошо выглядит и так.

— Ты собираешься поговорить со мной, Миллер, или как?