Ее святой - Хармони Уэст

— Предполагается, что от этого станет лучше? Ты спрятал камеры в моем доме. Это грубое нарушение неприкосновенности частной жизни.

— Я сделал это, чтобы обеспечить твою безопасность, — кипит он. — И нужно ли мне напоминать тебе, что я не единственный, кто нарушает частную жизнь. Насколько я помню, я не приглашал тебя в свой дом. — Его тон превращается в соблазнительное мурлыканье. — И все же, я хотел, чтобы ты была на моем столе. Мы оба этого хотели.

— Я этого не хотела, — выплевываю я, прекрасно понимая, что мы оба знаем, что я лгу.

Его рука поднимается с матраса и ласкает мое плечо, прежде чем опуститься к обнаженной груди. Я прикусываю губу, сдерживая стон, когда его палец медленно обводит мой твердый сосок. Он не торопится, поглаживая мое тело, покрывая слюной каждый дюйм от моих грудей вниз по животу и между ног. У меня перехватывает дыхание.

— Тогда почему ты уже такая влажная для меня? — Его палец скользит вверх по моей щели, оставляя за собой след моего возбуждения, прежде чем резко коснуться моего клитора.

Я вскрикиваю, дергаясь под ним. Он хихикает, звук становится еще сексуальнее через маску.

— Это называется «видеть влажные сны»! — огрызаюсь я.

— А что я делаю с тобой в твоих снах, муза?

То, что он делает со мной в моих снах, до жути похоже на то, что он делает со мной сейчас. Но я никогда не признаюсь ему в этом. Я едва ли хочу признаваться в этом самой себе.

— Отвали.

— Ммм. — Он проводит тем же пальцем, которым поглаживал мою киску, обратно по моему телу. Когда он приближается к моим губам, я отворачиваю лицо, но он щиплет меня за щеки и заставляет снова посмотреть на него. — Я думаю, ты имеешь в виду, что мы трахаемся и кончаем.

Моя киска сжимается, клитор уже пульсирует от маленьких прикосновений удовольствия, которое он мне доставил.

Он приподнимает нижнюю часть своей маски ровно настолько, чтобы показать дьявольскую ухмылку под ней. В нем нет ничего святого.

— После того, как я накажу тебя, ты никогда больше не позволишь имени другого мужчины слететь с твоих губ.

Прежде чем я успеваю остановить его, Сейнт наклоняется, прижимаясь своими губами к моим и скользит языком в мой рот. Я толкаю его в плечи, но он слишком тяжелый.

Его язык кружит, подчиняя мой собственный его воле, и я ничего не могу поделать с удовольствием, которое переполняет меня и заставляет мои конечности обмякнуть, руки теперь вцепляются в рукава его рубашки вместо того, чтобы оттолкнуть его.

Он погружает свой язык в меня, и я узнаю в этом обещание, которым оно и является. Он собирается вот так засунуть свой член мне в рот, если я его не остановлю.

Я прикусываю его язык.

Он отстраняется, отдергиваясь назад и поднося руку ко рту, в то время как другой стягивает маску на голову. Кровь заливает его губу и пальцы. Но он не отстраняется от меня. Он прижимает меня к себе, не в силах вырваться, как бы сильно я ни извивалась под его весом.

Взгляд Сейнта переключается с его окровавленных пальцев обратно на меня. Теперь я полностью пробудила монстра.

Он рывком возвращает маску на место и хватает меня за запястья, прижимая их над головой. Его пальцы впиваются в мою кожу, наверняка оставляя синяки. Я морщусь, но не позволяю ему увидеть, что он побеждает.

— Держи свой язык подальше от моего рта, — рычу я. — Или я откушу его в следующий раз.

— Ты не сделаешь этого, — кипит он. — Потому что после того, как он заставит твою киску «плакать», ты будешь боготворить мой язык.

Одной рукой он удерживает мои запястья над головой, а другая скользит вниз к его поясу, расстегивая его. Мои ноги снова пытаются сжаться, чтобы отгородиться от него, не дать ему добраться до меня.

Тихое шипение, когда он вытаскивает ремень из петель и привязывает мои запястья к изголовью кровати. Когда он закрепляет его и начинает опускаться вниз по моему телу, я дергаю ремень. Он держится крепко. Слишком туго.