Ее святой - Хармони Уэст

С этими словами его язык снова поглаживает меня, кружась вокруг моего набухшего клитора и заставляя меня хныкать. Это удовольствие уже изысканно теперь, когда я несколько дней была без своего украденного вибратора, а Сейнт заставил меня изнывать от желания к нему.

Но он был прав — мой вибратор не может сделать со мной того, что может его язык.

Он стонет, когда проскальзывает языком в мою пульсирующую киску. Я задыхаюсь, вцепляясь в его плечи, оседлав его язык. Он продолжает стонать, как будто ему нравится чувствовать и пробовать на вкус, как я трусь о его лицо. Все остальные мужчины, с которыми я когда-либо была, были почти молчаливыми в постели, и я понятия не имела, что даже хочу, чтобы мужчина был красноречивым, до этого момента. До него.

Мышцы моего живота и бедер уже напрягаются. Я никогда не кончаю так быстро, но оргазм приближается, как мчащийся поезд. Сейчас уже нельзя нажимать на тормоза.

— Блядь, Сейнт, — шиплю я. — Пожалуйста. Пососи мой клитор.

— Все, что пожелает моя муза, — бормочет он, прежде чем обхватить губами мой набухший бугорок и втянуть его в рот.

Я вскрикиваю, падая вперед и не в силах больше держаться прямо. Его руки, словно цепи вокруг моих бедер, — единственное, что удерживает меня на месте.

Его рот беспорядочно шарит по моей киске, облизывая, посасывая и проникая внутрь, как будто он хочет попробовать на вкус и ощутить каждый дюйм меня, пока я терзаюсь о него. Волна за волной, мой оргазм затягивает меня на дно, заставляя обмякнуть.

Я ожидаю, что он скинет меня, раздвинет мои ноги и, наконец, возьмет то, о чем мечтал с тех пор, как начал преследовать меня.

Но вместо того, чтобы перевернуть меня на спину, он разворачивает меня так, что я по-прежнему оседлываю его голову, но теперь я смотрю на длинную, мощную эрекцию в его штанах.

— Вынь мой член, муза, — инструктирует он. — Теперь давай посмотрим, на что способен твой злой язычок.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

СЕЙНТ

— Когда ты в последний раз проверялся? — Браяр встречает мой пристальный взгляд через плечо, с отвращением поджимая губы.

Я ухмыляюсь. Немного поздновато для ее вопроса об этом.

— Через неделю после того, как встретил тебя.

Она хмурится еще сильнее.

— Ты был так уверен, что затащишь меня в постель?

— С тобой я уверен во всем. — Я облизываю ее все еще чувствительный клитор, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Она вздрагивает.

— В чем еще ты так уверен?

— Однажды твое имя будет Браяр де Хаас.

— Во-первых, я бы не стала менять свою фамилию из-за мужчины. — Она закатывает глаза. — Даже ради своего мужа. Моя мать тоже не брала фамилию моего отца. Да и зачем ей это? Она не его собственность.

— Речь идет не о собственности, а о единстве. Стать единым целым по закону и фамилии. Я бы с радостью взял твою, если это то, чего ты хочешь.

— Во-вторых, — продолжает она, игнорируя меня, — я никогда не выйду замуж.

Я должен был предвидеть, что это будет препятствием, которое нам нужно будет преодолеть. Ее скептицизм по отношению к браку можно напрямую проследить с того момента, как она застукала своего отца изменяющим её маме. Она вообще не может доверять мужчине в том, что он будет любить ее, не говоря уже о вечности.

Я не могу ожидать, что она за одну ночь поймет, что я изменился. Преодоление стены, которую она возвела вокруг своего сердца, потребует времени, сил и терпения, но я не остановлюсь, пока не сделаю этого.

Я взойду на любую гору, переплыву любой океан, преодолею любые препятствия, если это будет означать, что я смогу удержать ее.

— Ты выйдешь за меня замуж. Потому что я не твой отец.

— Фу. Это должно быть минимальным требованием. — Браяр фыркает. — И можем мы, пожалуйста, не говорить о моем отце, пока я буквально сижу у тебя на лице?