Ее святой - Хармони Уэст

Я стараюсь кивать не слишком восторженно.

— Думаю, что смогу.

— Отлично. Если возникнет необходимость занять эту должность на постоянной основе, мы снова обсудим зарплату и льготы.

— Спасибо, что сообщили мне о докторе Барретте, — говорю я ей, вставая. — Мне лучше пойти на занятие.

— Верно. Постарайтесь хорошо провести день, Браяр.

Я выхожу из кабинета доктора Бишоп, стараясь не ухмыляться, как психопатка.

Благодаря Сэйнту меня вот-вот повысят до должности профессора с реальными льготами и разумной зарплатой. Мне больше не нужно беспокоиться о том, что мой ужасный босс будет лапать меня каждый день, когда у нас будут совместные занятия.

С тех пор, как Сейнт начал преследовать меня, я стремилась доказать его вину. Собрать достаточно доказательств того, что он преследует меня, что он отнял несколько жизней.

Безумно, но я начинаю думать, что это последнее, что я хочу делать.

Что делает меня такой же обреченной на ад, как и он.

Раздается громкий стук во входную дверь, и мое сердце подпрыгивает в надежде увидеть Сейнта. Я не должна быть взволнована, увидев своего преследователя, серийного убийцу, но это так и есть.

Я торопливо выхожу из кухни и смотрю в глазок, прежде чем вздохнуть. Гребаные копы.

Я распахиваю дверь.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Офицер Росарио пытается улыбнуться, в то время как офицер Смит остается мрачной.

— Извините, что нарушаю ваш рабочий день, мисс Ши, — говорит офицер Росарио. — Мы расследуем дело о пропавших людях. Чарльз Барретт. Вы работаете с ним, верно?

Блядь. Блядь, блядь, блядь. Как, черт возьми, мне выпутываться из этого?

— Да, работала. Работаю, — быстро поправляюсь я.

Офицер Смит приподнимает бровь и делает пометку в своем блокноте. Я хочу потребовать объяснений, что она уже записала.

Я выхожу на крыльцо, закрывая за собой дверь. Если Сейнт появится, возможно, он сможет найти способ спасти меня из этой ситуации.

— Вам удалось что-нибудь найти? Мы все очень обеспокоены.

Росарио мягко улыбается, но Смит не купилась на мою игру.

— Мы все еще находимся на ранней стадии нашего расследования, — говорит Росарио. Это его способ дать мне понять, что он ни хрена мне не скажет. Он ссылается на свои записи, хотя уже точно запомнил, о чем хочет меня спросить. — Университетские камеры наблюдения, установленные на парковке, зафиксировали, как вы с доктором Барреттом одновременно покидали кампус. Вы можете сказать нам, куда направлялись?

— Я вернулась домой. — Это не ложь. Я действительно зашла домой, чтобы переодеться и произнести трехчасовую ободряющую речь, прежде чем отправиться на встречу с доктором Барреттом в баре.

— Доктор Барретт сказал вам, куда он направляется?

— Он этого не сделал. Но я предположила, что домой.

— А куда вы отправились после того, как вернулись домой? — Резко перебивает Смит.

Если она спрашивает, то, вероятно, уже знает. Она просто хочет посмотреть, стану ли я лгать, чтобы скрыть какое-то чувство вины.

— Я ходила в бар.

— И вы встретили там доктора Барретта, верно? — Спрашивает Росарио.

— Если вы уже знаете, куда я ходила в тот день, зачем утруждать себя расспросами?

Улыбка Росарио дрогнула от моего тона, и Смит напряглась. Мне нужно понять, когда, черт возьми, прикусить язык.

— Не могли бы вы рассказать нам о вашем вечере с доктором Барреттом? — Слова, которые срываются с губ Смит, скорее приказ, чем просьба.

Я пожимаю плечами, нетерпение нарастает.

— Мы сидели в баре, заказывали напитки и болтали. Мы посидели там минут пятнадцать, прежде чем я пошла в ванную, а когда вернулась, его уже не было.

Все это правда, и ничто из этого не указывает на мою причастность к его исчезновению. Если я скажу им, что он лапал меня и я убежала, возможно, они подумают, что это какой-то нелепый мотив для убийства.