Бог Ярости - Рина Кент

После еще нескольких движений, я беру его в рот и стону вместе с ним. Не хотел, но ничего не могу с собой поделать, когда его кожа взрывается на моих вкусовых рецепторах.

Может быть, это потому, что я хотел сделать это дольше, чем готов признать. А может, потому что его вкус, а главное, ощущения в моем рту чертовски фантастичны.

— Вот так, малыш. Сделай мой член небрежным и мокрым, — урчит он снизу, его пальцы скользят вверх и вниз по моим яйцам, дразнят, сжимают. — Ослабь челюсти. Позволь мне трахнуть тебя в горло.

Меня пробирает дрожь, и я делаю то, что он говорит, превращаясь в неузнаваемое существо, пока облизываю его член. Сперма стекает мне на язык, и я сглатываю, сжимая проколотую коронку в задней части горла и удерживая ее там.

Николай хрипит, дергается и толкается.

— В твоем рту так чертовски приятно. Господи. Посмотри на себя, малыш. У тебя даже нет рвотного рефлекса.

Его бедра приподнимаются, и я вижу, что он сдерживается, пытаясь не причинить мне боль или что-то в этом роде. Поэтому я начинаю двигаться сильнее, дроча его член у основания и проверяя то, что он только что сказал. Я мотаю головой вверх-вниз, вбирая как можно больше его в заднюю часть горла с каждым движением.

— М-м-м. Блять. Твой рот создан для того, чтобы сосать мой член. У тебя так хорошо получается.

Я рычу, прижимаясь к его коже, и он еще больше утолщается от этой вибрации. По какой-то причине похвала меня возбуждает. Он ломает, разбивает мою основу на гребаные кусочки, и я испытываю непреодолимую зависимость.

Непреодолимую, блять, зависимость.

Я сосу его член, как будто это спорт, вбирая все глубже и глубже, а затем расслабляю челюсти и позволяю ему использовать мой язык для трения. Вначале это происходит неаккуратно, моя слюна стекает по его длине и капает на яйца, но потом я специально смешиваю ее с его спермой, облизывая и дразня пирсинг с таким энтузиазмом, будто я рожден для того, чтобы сосать член.

Не просто член. Его член.

Я тону в его похотливых стонах. Мои яйца напрягаются, а член утолщается, когда его рык прорывается сквозь меня, превращая в гребаное животное.

До моих ушей доносится звук открывающегося ящика, но я не обращаю на него внимания, так как понимаю, что делаю. Я сжимаю основание его члена, вытаскиваю его изо рта, затем провожу языком по головке, зубами нащупывая пирсинг.

— Мммм… блять, малыш… блять… — он издает густой, похотливый звук и вливает в меня еще больше своей спермы.

Я чувствую, как он приближается, как его член становится огромным в моих руках, и, несмотря на то что у меня болит челюсть, я снова вбираю его в себя.

Этому не будет конца, пока он не сломается так же сильно, как сломал меня. Я доставлю ему такое же сильное удовольствие, какое он доставил мне…

Холодный, скользкий палец прочерчивает дорожку по моим яйцам, а затем оттягивает в сторону полушарие моей задницы, обводя ободок ануса.

Я вздрагиваю, это движение застает меня врасплох, и я не знаю, что делать. В моей голове плавает столько всепоглощающей похоти от сосания его члена, что я даже не осознаю, что он делает.

Николай крутит бедрами и проникает в мое горло. В моей задней дырочке образуется давление, когда он еще раз обводит ее по границе, а затем вводит палец внутрь.

— Ш-ш-ш. Ты такой молодец, малыш. Твоя попка так хорошо принимает мой палец, — он вводит свой член мне в рот, проникая в меня сзади.

От этого вторжения я закрываю глаза, колени дрожат, и какая-то часть меня требует, чтобы я боролся.

Любым образом.

При любой возможности.

Мне нужно…

Он медленно вводит палец, проникая в меня так глубоко, что я не могу думать.

— Мммф… Блять… — бормочу я, обхватывая его член, слюна и сперма капают на его яйца.