Бог Ярости - Рина Кент

— Я уже говорил, что ты такой очаровательный, когда ревнуешь?

— Закрой свой гребаный рот, Николай.

— Как пожелаешь, малыш, — я прижимаюсь губами к его губам, сначала дразня, а потом прикусываю и с рычанием вторгаясь в его рот.

Он прерывисто выдыхает, и я проглатываю его глубоко в горле. Господи. Неважно, сколько раз я его целую. Всегда кажется, что это впервые.

Его вкус взрывается у меня во рту, и я вдыхаю его глубоко в свои чертовы легкие и удерживаю там.

У него вкус чая, цитрусовых и похоти, такой же поганой, как и моя.

Я толкаю его в сторону спальни, и мы, спотыкаясь, входим внутрь, его пальцы дергают меня за волосы, снимая резинку. Я наслаждаюсь каждой искрой боли, каждым толчком и гребаным рывком.

Он может отталкивать меня сколько угодно, но я снова заманю его в ловушку.

Снова буду владеть им.

Как только мы оказываемся внутри, я быстро снимаю с него футболку и провожаю взглядом его гладкие мышцы, испорченные лишь моими отметинами.

— Ты такой горячий, малыш. Я хочу вылизать тебя до блеска.

Он стягивает с меня толстовку, его пальцы касаются моей груди, исследуя мышцы.

— Я, блять, ненавижу тебя.

— М-м-м. Говори со мной грязно, — я покусываю его нижнюю губу и мучительно медленно тяну молнию вниз по его твердому члену.

Я мучаю его, наслаждаясь каждым вздрагиванием и мучительным звуком, который вырывается из него.

Брэн сжимает мой член в штанах, затем разжимает пальцы, просовывает руку внутрь и сжимает в кулаке мой член, поглаживая его.

— Блять, малыш. Твоя рука ощущается так хорошо.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Лучше, чем Саймона?

— Лучше, чем чья-либо другая, — я борюсь с ухмылкой, которая рвется на поверхность, целуя его горло и посасывая его адамово яблоко. Он шипит сквозь зубы и откидывает голову в сторону, чтобы дать мне лучший доступ.

Я продолжаю спускаться вниз, целуя, покусывая и царапая его ключицы и соски, пока он не начинает дрожать, но продолжает гладить меня, крепко сжимая.

Все еще наслаждаясь одним соском, я вытаскиваю его член, дразня крайнюю плоть большим пальцем, пока не нахожу скрытую дырочку, затем прижимаю его к своей головке и направляю, чтобы он терся о мой член.

— Умф… Блять, — выдыхает он, его губы раздвигаются, когда мой пирсинг проникает в прелестную дырочку, и я трахаю его член своим.

— Тебе приятно, малыш?

Он кивает, но я не думаю, что он отдает себе отчет в том, что делает, когда двигается в ритм со мной. Его губы находят мои, и он громко целует меня. Влажные, хлюпающие звуки совпадают с нашей кульминацией, когда мы кончаем друг с другом.

Как этот засранец может быть таким податливым, когда его тело разговаривает с моим? За пределами пентхауса, он ведет себя так, будто я невидимка, но, когда я прикасаюсь к нему, целую его, он весь мой.

Мой, чтобы брать.

Мой, чтобы владеть.

Блять, мой.

— Я должен войти в тебя, малыш, — я отстраняюсь и тащу его к кровати.

Брэн не протестует, когда я толкаю его в положение на коленях перед кроватью, его грудь на матрасе, а мускулистая задница поднята вверх.

— М-м-м. Оставайся так, — я шлепаю его по заднице и не упускаю из виду, как он прикусывает губу, следя за моими движениями.

Взяв из ящика смазку, я проскальзываю к нему сзади и размазываю ее между его ягодицами. Мои пальцы обводят его анус, а затем проникают внутрь под мелодичный звук его стона. Мой прекрасный принц обожает, когда его попка наполнена, будь то моими пальцами или членом. Я чувствую, как его дырочка заглатывает мои три пальца, сжимаясь и натягиваясь, искушая меня.

Но я не тороплюсь, подготавливая его. Я медленно трахаю его пальцами, мой член скользит вверх и вниз по его дырочке, пока я целую его затылок, позвоночник и ягодицы, лижу и покусываю, оставляя столько моих следов, что он никогда не сможет от них избавиться.

Не сейчас. Никогда.