Птица с перебитыми крыльями - Левон Адян (2020)

— Сиявуш, мне нужно три билета на концерт «Boney М». Если сделаешь мне это одолжение, я всю жизнь буду думать о том, что сделать, чтобы не остаться в долгу перед Сиявушем.

Сиявуш искренне расхохотался.

— Старик, — сказал он, — чего не пробьёшь ломом, пробьёшь сладким словом. Однако Сиявуша сладким словом не улестить, он предпочитает свежие кебаб и шашлык да добрую водку.

— Будут тебе хоть десять бутылок отборнейшей водки и двадцать шампуров кебаба с шашлыком. Только достань мне три билета.

— Перезвоню тебе через полчаса, — пообещал он. — Ты дома или в редакции?

— В редакции.

Про себя я решил, что, в крайнем случае, возьму билеты прямо у дворца Ленина, с рук, и втридорога, и за любые деньги.

Через полчаса Сиявуш не позвонил. Позвонил он ровно через полтора часа.

— Старик, позвонил я в Москву, — медленно начал Сиявуш, и я мысленно засмеялся, такая уж у него была особенная привычка — всё начинать издалека, так сказать, от Великой Китайской стены.

— В Москве-то тебе что понадобилось? Хотел с гастролёрами потолковать? Они до Москвы пока не доехали.

Он засмеялся.

— Молодчина, за словом в карман не полезешь. Имей терпенье, старик, терпенье и труд всё перетрут. Кюбра-ханум, управделами Союза писателей, приберегла три билета для председателя, а тот в Москве. Вот я и позвонил ему, попросил эти билеты. Но с условием, что ты переведёшь на армянский одну из его вещей. Он сказал, что ты перевёл уже какую-то его повесть. Это какую?

— «Я, ты, он и телефон».

— Неплохая вещица. Переведи лучше «Юбилей Данте».

— «Юбилей» на армянский уже переведён.

— Ну, тогда переведи «Белую гавань». Отличная повесть, премию получила.

— Не морочь мне голову, Сиявуш. Короче, как ты договорился?

Сиявуш захохотал в полный голос.

— Чего там договариваться? Билеты у Сиявуша. Ты-то своему слову хозяин, а?

— О чём речь!

— Аббаса Абдуллу ты знаешь? — Я засмеялся. — Ты его знаешь как поэта и главного редактора журнала «Улдуз». Но для нас он не поэт и не редактор, а водитель. Беру его с собой, чтобы не тратиться на такси. Через полчаса мы у тебя. Ну а там решим, куда идти.

Мне не хотелось звонить Рене, пока билеты не увижу своими глазами.

Получаса не прошло, как Сиявуш и Аббас были у меня в редакции.

— Не опоздали, нет? — глянув на часы, спросил Сиявуш. — Этого ещё не хватало, чтоб Аббас на дармовое угощенье опоздал, — засмеялся он. — Что ему красный свет? На спидометре сто двадцать было.

Мы обнялись, Сиявуш отдал мне билеты.

— Старик, два билета — понятно, а третий-то для кого?

— Для будущей тёщи, — сказал Аббас, поправляя на носу очки и улыбаясь сквозь по-шевченковски густые усы. За переводы украинских стихов с оригинала он удостоился недавно премии имени Шевченко, прицепил к пиджаку нагрудный значок размером с пуговицу с изображением Шевченко, и они оказались очень похожи — те же обвислые усы, та же лысина и тот же пристальный взгляд из-под лохматых бровей.

— Старик, если она дебелая пышечка, прихвати меня с собой, ты же знаешь, что Сиявуш неравнодушен к упитанным женщинам.

— Лео, когда здесь гастролировала Зыкина, этот чудак ни одного концерта не пропустил, — заметил Аббас.

— В самом деле? — засмеялся я.

— Конечно, — с довольной улыбкой кивнул Сиявуш. — Груди большущие, точь-в-точь как у Памелы Андерсон, каждая с голову Аббаса, ходит по сцене величаво, плавно.

— Зыкина со сцены сказала: «Не знала, что в Азербайджане так любят мои песни. Что вам спеть?» А зал в ответ: «Да не надо петь, ты просто ходи по сцене туда-сюда», — засмеялся Аббас.

Высокий, красивый, симпатичный, но несерьёзный, вечно несерьёзный Сиявуш захохотал: