Попутчик - Лорен Биел

— Кролик, не говори мне этого. — Как бы сильно я ни хотел жить в ее мыслях вечно, мне нужно, чтобы она отпустила меня. Ворчливый голос в моей голове возвращается, угрожая ее жизни, говоря мне, что если оставлю ее в живых, это причинит еще большую боль. — Что я могу сделать, чтобы ты меня отпустила? Как я могу заставить тебя забыть меня?

— Тебе придется убить меня, — говорит она. Тошнотворно спокойный тон, которым она говорит. Это похоже на меня.

И от этого я чувствую себя еще хуже.

Я оборачиваю руку вокруг передней части ее горла и сжимаю. Она даже не сопротивляется мне, когда ее живот втягивается, а тело просит сделать вдох. Она просто принимает это. Что бы все это для нее ни значило, за это стоит умереть.

Если удержу свою хватку на ее горле еще на несколько секунд, конфликт внутри меня умрет вместе с ней. Однако моя решимость слабеет.

Я отпускаю ее шею, и она хватает ртом воздух.

— Я сказал, что сделаю для тебя все, что угодно, но не могу сделать то, что нужно, — шепчу я. Я делаю сильный толчок в неё, чтобы привлечь полное внимание ко мне. — Пообещай мне одну вещь?

Она кивает, даже не услышав моей просьбы.

— Если нас поймают до того, как мы доберемся до границы, скажи полиции, что я тебя похитил. Скажи им, что издевался над тобой, силой проникал в тебя и угрожал убить. Скажи что угодно против моего имени, чтобы сохранить свое. Если приедет полиция и дерьмо выплывет, не будь волком. Будь маленьким испуганным кроликом и беги.

Она качает головой.

— Обещай мне, кролик. Я не играю с тобой. У тебя все еще есть шанс на свободу.

Она смотрит на меня, ее глаза округляются от грусти. Она притягивает меня к себе и целует.

— Я обещаю, — шепчет она.

Это все, что нужно, чтобы заставить Лексингтона замолчать, и я альтруистично хочу спасти ее от меня или любого другого человека, который может причинить ей боль.

Погоня. Охота. Подвох. Ее обещание.

Может быть, она именно там, где ей нужно быть: место, где ее демоны могут свободно играть с моими. Под бдительным оком волка кролик проживет еще один день.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Наша маленькая игра задерживает наш отъезд. К тому времени, как мы возвращаемся внутрь, я превращаюсь в кровавое, грязное месиво с болью между ног. Лекс перестал сдерживаться и трахнул меня так жестко и грубо. Я чувствовала его силу с каждым глубоким толчком, который приводил в порядок мои внутренности. Когда он душил меня, почувствовала, на что он способен. Он мог убить меня, и я действительно думала несколько мгновений, что он это сделает, что умру под Лексом, пока его член будет погружен в меня. По какой-то причине это не казалось таким уж плохим, как должно было быть. Я все еще не знаю, позволит ли он мне остаться с ним. Он сказал мне, что я выиграла, но боюсь, что он передумает.

Пока принимаю душ, он убирает тело этого куска дерьма с крыльца. Я провожу рукой по большому порезу на животе и стираю грязь. Мою волосы и избавляюсь от запутавшихся в них веток и листьев.

Когда выхожу из душа, Лекс пристально смотрит на меня. Он все еще грязный, весь в засохшей грязи и крови, и понятия не имею, моя это кровь, его или мужчины. Он указывает на сложенную стопку одежды, которую положил на стойку. Не говоря ни слова, он раздевается догола, и я пытаюсь отвести взгляд, когда он протискивается мимо меня, трется о мое тело, пока идет в душ. Я одеваюсь под бессловесный звук его душа. Чувство стеснения в животе доказывает, что я все еще ему не верю. Все еще боюсь, что он сказал это, только потому, что был внутри меня.