Представь меня - Фиона Коул

Свет уличного фонаря исчез, когда мы углубились в темноту, пока грубый кирпич моего здания не уперся мне в спину. Его руки скользнули вниз по моим бедрам, сжимая мою задницу, приподнимая меня на цыпочки, чтобы он мог тереться своим членом о мою сердцевину.

Его губы скользнули вниз по моей шее, покусывая, посасывая, отчаянно желая большего. Звуки моих стонов поглотила ночь, и когда его рот проложил себе путь между моих грудей, я поняла, что момент прекратить все — сейчас или никогда. Мы прятались в темном переулке между моим зданием и соседним. Мне нужно было остановить это. Я даже открыла рот, чтобы что-то сказать. Может быть, остановись?

Все, что вырвалось — это стон, когда он прикусил мой сосок через рубашку.

Вместо этого я опустила руку, чтобы обхватить твердую длину, прижимающуюся к его джинсам, наслаждаясь стоном, который он издал, касаясь моей кожи. Мне нравилось, как он наполнял мою руку, хотелось, чтобы он заполнил мою киску.

Я расстегнула пуговицу и молнию и засунула руку ему в брюки, в то время как его рука пробиралась под мою юбку, под трусики. Его большие пальцы скользнули между губками моего влагалища.

— Такая мокрая. Все для меня. — Его слова были глубокими и мягкими у моей шеи.

Когда его пальцы скользнули по моему клитору, я сжала его член, и Шейн застонал. Он убрал мою руку со своих штанов, и мне захотелось захныкать от потери нежной кожи, но он развернул меня к стене, прижал мои руки плашмя к кирпичу и задрал юбку мне на задницу.

Я закрыла глаза, потираясь о шероховатую ткань его джинсов. Я сосредоточилась на том, как прохладный ночной ветерок обдувал мою разгоряченную кожу. Я услышала шуршание обертки презерватива и его стон, когда он надевал его.

Пальцы теребили мои трусики, отодвигая их в сторону, прежде чем он прижал кончик своего члена к моему отверстию и начал проталкиваться внутрь. Неделю я была опустошена без него, но с таким же успехом могли пройти годы, потому что я испытывала такое отчаяние, когда хотела снова ощутить его внутри себя. Я оттолкнулась, и мы оба издали гортанные стоны, которые пытались подавить. Было еще не очень поздно, и, если бы кто-нибудь услышал нас, он бы посмотрел в темноту и увидел двух влюбленных, прижавшихся друг к другу, отчаянно стремящихся быть ближе.

Шейн обвил своим телом мое, одной рукой обхватив мою грудь, потирая большим пальцем мой сосок, а другой между ног, касаясь моего клитора, чувствуя, как он входит и выходит из меня. Его толчки были неистовыми и жесткими, каждый из которых заставлял меня всхлипывать. Мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержать стон, когда его пальцы начали описывать круги вокруг моего комочка нервов, подталкивая меня все ближе и ближе к краю.

— Я скучал по твоим стонам, когда я внутри тебя. Нет ничего подобного. — Его слова были произнесены мне в затылок. Их дыхание леденело на фоне выступающего там пота. — Скучал по нежной коже под моими руками. Соскучился по твоему вкусу, по твоим губам.

Слезы обожгли мне глаза. Всего этого было слишком много. Ощущение его вокруг меня, внутри меня. Его слова, говорящие мне о том, как сильно он скучал по моему телу. Боль от того, что ни одно скучаю не было для меня как для женщины. Мое сердце одновременно расширилось и сжалось само по себе, пытаясь решить, взорваться ли мне надеждой или спрятаться в страхе, что мне причинят боль.

— Джулиана. Джулиана. — Он выкрикивал мое имя.

— Я скучаю по тебе, — я выдохнула эти слова в стену, не уверенная, услышал ли он их вообще.

Но это правда. Я так сильно скучала по нему. Слезы застилали мне глаза и текли по щекам, падая на землю у моих ног.

— Кончи для меня, детка. Дай мне почувствовать, как твоя пизда сжимает меня. Позволь мне кончить в тебя.