Черт выставлен ослом - Бен Джонсон (2011)

Чулки, фламандской вышивки сорочки –

Теперь такие ж признаки разврата,

Как прежде – истинного благородства.

Но если, Паг, ты впрямь горишь желаньем

На пользу ада потрудиться, ладно:

Я отпущу тебя на сутки к людям.

Но тело должен раздобыть ты сам

И действовать в их смертной оболочке,

Подверженной всем впечатленьям плоти.

Даю тебе совет: сегодня утром

Повешен в Тайберне[15] воришка юный.

Душа рассталась с телом, так что можно

Тебе в него вселиться, а одежку

Потом приобретешь у палача[16]

Иль у старьевщика. В таком обличье

Ты должен, пообтершись меж людьми,

Явить свои таланты (там пороков

Хватает, нет нужды их брать с собой).

А ночью ты вернешься в ад с отчетом

И, коль сумеешь оправдать доверье,

Получишь назначение и должность.

Паг

О мой великодушный повелитель!

Сатана

Еще одно условье: ты наймешься

На службу к первому, кого увидишь,

Вот этот человек идет, гляди!

(Он показывает Пагу Фицдупеля, выходящего на сцену.)

Он будет первым, с кем столкнешься ты

После того, как раздобудешь платье.

Наймись к нему и будь ему слугой,

Пока не прокричит петух полночный.

Паг

На все согласен.

Сатана

Ну, тогда ступай.

Уходят.

Сцена 2

Входит Фицдупель.

Фицдупель

Теперь вот Бретнор на устах у всех,

Как раньше Грешэм был и доктор Формен,

Фиск, Савори и знаменитый Франклин[17].

Но ни один из них не мог на деле

Вам дьявола представить, ни один!

Конечно, все при них: кристаллы, кольца,

Магические кости, амулеты,

И черепа, и вороновы крылья,

А толку что? Я б все их побрякушки

Отдал за то, чтобы единый раз

Увидеть дьявола воочью. Право,

Порою кажется (будь я рогат,

Коли не так) – мне кажется порою,

Что существует он лишь на картинках.

Иначе попадался б на глаза

Хоть изредка. Неужто б он позволил,

Чтоб родовитый дворянин, носящий

Фамилию Фицдупелей, страдал

И мучился, к нему взывая тщетно

Уж целый год! А если нет его,

То как же те, что с ним вступают в сговор?

А если нету таковых, откуда

Законы против них? Я передал

Немало денег просвещенным людям

И в Оксфорде, и в Кембридже, и в Кенте,

Чтоб вызвали его, но все напрасно.

И, черт возьми, я стал подозревать,

Что все искусство их круги чертить

И выкликать чудовищные клички.

Мне говорят: он явится к тому,

Кто расположен к этому общенью.

Так кто же расположен, как не я?

Приди, молю! Когда бы от тебя

Я был брюхат, я не молил бы жарче!

Приди ко мне, могучий Вельзевул!..

Имей он жалость или состраданье,

Он бы не стал так мучить человека.

А я бы обошелся с ним учтиво,

Клянусь! И кротко б искушенья снес.

Уж я не стал бы, как иные маги,

Держать его в цепях или гонять

За тыщи миль по разным порученьям –

Какая блажь! Вот отчего, должно быть,

Он не является, и справедливо.

Кто добровольно променяет волю

На рабство? Вот ошибка. Нет, уж я бы

Сумел его принять, как подобает:

За кушаньями проследил бы сам,

Подушечек прислал бы кружевных

Из спальни жениной, а захоти он,

Я б и жену ему прислал – из дружбы

И уваженья. Для кого другого

Стараться бы не стал, но для него…

Ах, если б он сейчас меня услышал

И появился, юный и прекрасный,

Чтобы поймать на слове… Ба! Кто это?

Входит Паг.

Паг