Виллиса [Танцующие призраки] - Коротков Юрий Марксович

— Опять лосины дырявые. Зашить не могут, что ли? — Астахов задумчиво разглядывал дыру на колене. — Интересно, из зала видно?

— Кому ты нужен, смотреть на тебя... — огрызнулась Юлька. Она еще не отошла от пережитого на сцене испуга. Вот была бы картина — грохнуться затылком об пол, растопырив ноги, как баба зимой у колонки.

Она сменила пуанты на другие, помягче, с разбитым носком. Опустила бретельки перекрутившегося, прилипшего к телу купальника. Демин стоял напротив, смотрел на нее странными, неподвижными глазами. Юлька вскользь глянула на него, оправляя форму, потом подняла голову, улыбнулась удивленно:

— Ты чего, Ген?

Демин все не отводил глаз, а Юлька вдруг вспыхнула, торопливо прикрылась руками.

— Не выспался, что ли? — грубо спросила она.

Демин, наконец, отвернулся к сцене.

Началось па-де-де, у Юльки было еще минут семь, она ушла в коридор за кулисами, где стоял монитор на сцену. Света и Демин танцевали коду. Света совсем сдала к концу спектакля, работала вполноги, осторожно, заранее боясь боли. Ей заморозили бедро хлорэтилом, но, видно, и заморозка не спасала. Генка помогал, как мог, он был не блестящим солистом, но идеальным партнером.

Подошла Ильинская, она успела сбегать в артистический буфет и теперь жевала эклер, попеременно откусывая от пирожного и облизывая крем с пальцев.

— Твой пришел, — равнодушно сообщила Илья.

— А ты откуда знаешь? — обернулась Юлька.

— Девчонки видели. Наверху сидит, — Ленка вытерла кремовые пальцы о свою юбку.

— Подруги, приготовиться на выход, — послышался голос ведущего.

Юлька направилась к сцене. И, стоя за тяжелой кулисой, ощутила, тревожно и радостно, уже знакомо: в огромном темном зале один человек думает о ней и ждет ее выхода.

Юлька со второго класса танцевала в КДС и давно перестала бояться зала. В заигранной до дыр «Тщетной предосторожности», если за кулисами не стоял педагог, они даже развлекались на сцене — скажем, в финале, когда закидывали цветами счастливых влюбленных, можно было угодить бумажным цветком кому-нибудь из своих в лоб и уворачиваться в толпе от жаждущих мести девчонок. Зал казался Юльке со сцены одним бледно-серым, аморфным существом, не делимым на людей.

И вот теперь Юлька вдруг почувствовала, что зажимается, боится одного человека во всем зале. Тотчас разозлилась на себя, стиснула зубы и решительно шагнула под свет прожекторов...

После спектакля девчонки отдыхали в уборной, пропахшей потом, как конюшня. Смывали грим. Света сидела, бессильно опустив руки, склонив голову. Наталья Сергеевна раздраженно ходила взад и вперед.

— Просто святых выноси! Дуня из культпросвета лучше станцует! Что с тобой, лебедь ты моя? — она наклонилась к самому лицу Светы. — Я с тобой разговариваю!..

— Пришел? — шепотом спросила Ия. Юлька кивнула, быстро стирая тени у глаз.

Ребята и девчонки выходили из служебной двери в нижний коридор КДС. Здесь курили последние зрители, дожидаясь, пока схлынет толпа в гардеробе. Неподалеку у зеркальной стены стоял высокий, чуть седоватый мужчина с тяжелым волевым лицом, похожий на американского сенатора, — вполоборота разговаривал с товарищем, провожая глазами юных балерин.

— Илья — фас! — Демин ткнул в него пальцем.

Кругом засмеялись. Ильинская, нимало не смутившись, быстро, оценивающе оглядела сенатора.

— Сигарету, блин! Сигарету дайте, — зашипела она. Кто-то протянул пачку, Ленка воровато стрельнула глазами по сторонам и, разводя носки по пятой позиции, как бы мимоходом направилась к сенатору. Тот с готовностью щелкнул зажигалкой.

Юлька пропустила вперед сокурсников — Демин тащил компанию в кино — и вышла с последними зрителями. Игорь ждал ее на улице. Они двинулись к Манежу.

— Понравилось? — спросила Юлька.

— Нет. Глупое все-таки искусство. Нерациональное. Два часа непрерывного движения, чтобы пересказать две страницы из программки.