Виллиса [Танцующие призраки] - Коротков Юрий Марксович

— Сколько ты выпила? — он поднес лекарство к глазам Нины.

— Только Наталье Сергеевне не говорите... пожалуйста...

— «Скорую»! — крикнул врач. — А вы куда смотрите, лебеди! — обернулся он к Юльке. — Только в зеркало пялитесь, вокруг ни черта не видите!..

Доктор из «скорой помощи» выгнал девчонок в коридор. В полуоткрытую дверь было видно, как он колдует с длинным резиновым зондом. Потом в интернат поднялся небритый, хмурый шофер с носилками, и Нину, укутанную по горло одеялом, пронесли к лестнице. Вдоль всего коридора стояли девчонки. Сквозь запертую стеклянную дверь смотрели со своего крыла ребята.

— Спать! — крикнула Галина Николаевна. — Всем спать!

В комнате тошнотворно пахло желчью. Ия тихо всхлипывала на своей кровати.

— Юль... — позвала она. — Юль, можно я к тебе? Я боюсь…

Она перебралась к Юльке, прижалась мокрой щекой к ее плечу.

— С тобой не страшно... Ты сильная...

Юлька молча смотрела широко открытыми глазами в темноту.

— И-и, легко!.. За рукой... Азарова, не умирай!..

Наталья Сергеевна, как всегда, подтянутая, гладко — волосок к волоску — причесанная, в гарнитуре тяжелого старинного серебра, раздраженно ходила по залу.

— Сергиенко, я тебя в первый класс отправлю, арабеск учить!..

Юлька работала вяло, через силу — не танцевала, повторяла заученные до автоматизма движения, глядя перед собой пустыми глазами.

— Сергиенко!.. Я кому говорю! — Наталья Сергеевна вдруг бросилась к Ольге. — Оторвать?! — заорала она. — Оторвать руку?! Мешает?!

Ольга растерянно улыбалась дрожащими губами, не понимая, что надо делать.

— Кор-рова! — Наталья рванула ее за плечо, как куклу, и, не сдержавшись, пнула острой туфлей по ноге. Удар пришелся в надкостницу, Ольга охнула и начала сгибаться. Тут же выпрямилась, пересиливая боль, и встала в прежнюю позу, заученно улыбаясь. В длинных ресницах копились слезы.

— Не смей, — тихо, угрожающе сказала Наталья Сергеевна.

Девчонки замерли у станка, открыв руку, боясь шелохнуться.

— Не смей, я сказала...

Ольга изо всех сил распахивала глаза, поднимала лицо, чтобы слезы не выкатились на щеки.

— Продолжаем...

«...Я сама не знаю, Зайчонок, что со мной. Перестала понимать главное — зачем все это?.. Вчера увезли в больницу Нину Титову. Оказывается, она уже три месяца пила самые сильные лекарства — все больше и больше, чтобы похудеть перед экзаменами. Теперь будет долго лежать — может, год, может, дольше. Врач сказал, что у нее отказали почки».

— Стоп! Азарова, что происходит? На тебе что, воду возили?.. Я к тебе обращаюсь!

— Нет!

— Что — нет?!

— На мне воду не возили!

Наталья Сергеевна обернулась, вскинув брови, и резко шагнула к ней. Девчонки снова замерли. Юлька напряглась, но глаза не отвела, смотрела на нее в упор исподлобья. Наталья некоторое время мерила Юльку взглядом, потом молча отвернулась.

— Юль, — чуть слышно прошептала сзади Нефедова, — не зли ее, ты же видишь...

Педагогиня отошла к зеркалу.

— Ладно, встали на прыжки!

«...Игорь назвал нашу учебу добровольной каторгой. Я обиделась, а теперь сама чувствую себя каторжанкой. Сил больше нет. Пытаюсь сжать зубы — не получается, потому что не понимаю — ради чего?..»

— Сто-оп! — Наталья Сергеевна досадливо всплеснула руками. — Азарова, что такое, в конце концов? Примой себя почувствовала — вполноги работаешь? Ты понимаешь, что ты чужое место заняла?

— Я не виновата! — крикнула Юлька. — Я не просила!

— Иди сюда, — велела Наталья Сергеевна.

Юлька подошла, остановилась напротив. Наталья Сергеевна холодно смотрела на нее сверху вниз, уперев руки в пояс.

— Все к станку, Азарова продолжает, — сказала она.

Девчонки отошли к стенам, оперлись на станок. Юлька осталась одна посреди зала.