Виллиса [Танцующие призраки] - Коротков Юрий Марксович

— Начали! — зло, отрывисто скомандовала Наталья Сергеевна. — Стоп! Не то. Еще раз... — она подождала, пока Юлька вернется к ней. — Начали... Стоп! Еще раз...

Юлька снова и снова возвращалась, С трудом переступая на чугунных ногах. В ушах стоял густой звон. Ее мутило, то ли от усталости, то ли от запаха дорогой косметики Натальи Сергеевны.

Носки туфель пропитались кровью, на влажном полу за Юлькой оставались бледные розовые следы.

— Не то. Еще раз... Начали!..

Юлька снова встала перед педагогом, . сдувая пот с верхней губы, с ненавистью глядя сквозь багровые вспышки в глазах в холеное, холодное лицо Натальи Сергеевны.

Та молча смотрела на Юльку. Под облепившим тело мокрым купальником видно было, как бешено колотится Юлькино сердце.

— Когда будешь работать, как она, когда станцуешь, как она, тогда скажешь, что не виновата, — жестко сказала Наталья Сергеевна и, громко стуча каблуками, вышла из зала.

В комнате Юлька наклонилась развязать туфли — с подбородка сорвались тяжелые капли пота. Села на кровать, откинулась к стене... В том году у девчонки из выпускного, на которую наорал педагог, «поехала крыша». После урока, как обычно, закинула сумку на плечо и пошла домой, только в раздевалку забыла зайти. Так и пилила по улице на автопилоте, в ноябре месяце — в купальнике и колготках. Уже в метро взяли, когда шарила но купальнику, ища карман с мелочью...

— В душ пойдешь? — спросила Ийка. — Опоздаем же.

Юлька представила дорогу до душевой — в конец коридора и направо, и три ступеньки вверх, потом обратно. Она, не вставая, сняла школьную форму с плечиков и стала натягивать ее сидя, прямо на мокрый купальник.

...Историк рассказывал что-то у доски, увлеченно размахивал руками. Хаким тискал Ильинскую, та невозмутимо красилась, разложив на столе французский набор. Нефедова строила пазки Демину. Ия рядом писала письмо.

Юлька тоскливо смотрела в окно. Там было солнце, в школе напротив кончились уроки, по тротуару шли мальчишки и девчонки в такой же синей форме под распахнутыми куртками.

Впереди — дуэт и народный, гастроли, два месяца занятий и экзамены.

Репетиции теперь были каждый день, а в воскресенье после спектакля Наталья Сергеевна занималась с Юлькой — вдвоем в пустом зале, — гоняла до обморочной багровой пелены перед глазами, до того, что Юлька, грохнувшись однажды с прыжка, никак не могла подняться с пола, валилась то в одну сторону, то в другую. Наталья Сергеевна стояла над ней и ждала, пока встанет, нервно постукивая каблуком о каблук.

Игорь несколько раз приходил в училище, но Юлька выползала к нему абсолютно мертвая, с глубокой синевой вокруг глаз, даже обрадоваться как следует не могла, потому что все живые чувства были задавлены усталостью. Они сидели в вестибюле под фикусом, о чем-то говорили — Юлька туго соображала, переспрашивала каждое слово, улыбалась и старалась не заснуть.

Выходной дали только перед самым отъездом. Юлька проспала весь день, вечером взяла увольнение и помчалась к Игорю.

— Чья это квартира? — спросила Юлька. Она бродила по комнате, разглядывала непонятные карты на стенах, ледоруб, страховочный пояс, расслоившийся от времени желтый бивень, разбросанную по полкам коллекцию минералов.

— Мужика одного. Вон он, — Игорь кивнул на большую фотографию смеющегося бородатого парня в поднятых на лоб темных очках. — Такой же сумасшедший, как ты, только на горах тронулся. Сорвался раз, по частям собрали...

— А где он сейчас?

— На Памире. В экспедиции.

— Он не спрашивал, зачем тебе ключ? — подозрительно спросила Юлька.

— Нет. Здесь постоянно кто-то живет, пока его нет. Теперь мы с тобой.

— Мы недолго.

— Ты когда улетаешь?

— Послезавтра.

— Ты же вернешься.