Московский вектор - Ларкин Патрик, Ладлэм Роберт (2006)

– Но вы ведь не заключали с Украиной или Грузией соглашения по обороне, – выпалил Дударев. – И потом я не верю, что Америка либо какая угодно другая страна, входящая в НАТО, в самом деле готова выступить против России. Ни Берлин, ни Лондон, ни Париж или Нью-Йорк не станут воевать с Российской Федерацией из-за кучки нищих азербайджанцев!

– Может, и не станут, – согласился Кастилья, распрямляя спину. – Но любая из этих стран непременно прибегнет к крайним мерам, если узнает, что ваши дьявольские игры ставят под угрозу США, в частности ее политических лидеров. – Он помолчал. – Например, меня.

– Что? – возмутился Дударев. – О чем это вы?

Кастилья посмотрел на часы. Самолет уже шел на снижение.

– Через сорок с небольшим минут я прибуду в Киев. И проведу там несколько дней. Хочу обсудить с их новыми политиками ряд важных вопросов, в том числе и договор о военном сотрудничестве.

– Это невозможно.

– Очень даже возможно. – Кастилья заговорил суровее. – Украина – независимая страна. Вы, видимо, не приняли это обстоятельство во внимание.

Дударев не ответил.

– Равно как и остальные ваши соседи, – продолжил Кастилья. – Поэтому в ближайшие дни их навестят представители США, в частности госсекретарь и министр обороны. Если хоть один российский танк или даже солдат пересечет государственную границу, обещаю: начнется столь масштабная война, что выиграть в ней вам ни за что не удастся.

– Вы меня оскорбляете! – зарычал Дударев.

– Напротив, – жестко возразил Кастилья. – Я чересчур с вами вежлив. Но никогда не забуду, что вы попытались убить с помощью ГИДРЫ меня, что уничтожили столько прекрасных граждан Америки.

– ГИДРЫ? – переспросил Дударев. Впервые за все это время в его голосе отчетливо прозвучала неуверенность, может, даже страх. – Ума не приложу, о чем вы!

Кастилья будто не услышал его слов.

– Старая мудрость гласит, Виктор: скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Вы водили дружбу с Вольфом Ренке. Знаете, что обнаружили мои агенты, когда поймали его? Целый набор пузырьков с прозрачной жидкостью внутри.

Дударев промолчал.

– Но самое интересное: на многих наклейках красовались русские имена. В том числе и ваше, Виктор.

Их разделяла тысяча миль, но Кастилья услышал, как Дударев сглотнул.

– Только я, в отличие от вас, человек цивилизованный, – продолжал Кастилья, не трудясь скрывать презрение к российскому лидеру. – Не возгорелся желанием отплатить вам той же монетой. Впрочем, варианты ГИДРЫ мы пока оставим у себя. Чтобы вы и ваши приятели в Кремле не наделали глупостей.

– Это шантаж, – прошипел Дударев.

– Какое громкое слово, Виктор! – спокойно произнес Кастилья. – Надо бы назвать это по-другому. Когда придумаю достойную фразу, перезвоню. До свидания.

Он положил трубку, прерывая связь, и взглянул на старого друга.

– Ну и?

– По-моему, ты неплохо развлекся, Сэм, – заметил Клейн, криво улыбаясь. – Впрочем, как политик ты никогда не отличался редкими дипломатическими способностями.

– Верно, не отличался, – с довольным видом согласился Кастилья. – И с радостью помогу Царю Виктору слететь с трона. Надеюсь, россияне скоро сами захотят его скинуть.

– Полагаешь, режиму Дударева настал конец? – спросил Клейн, изгибая бровь.

– Не сомневаюсь в этом. – Лицо президента посерьезнело. – Когда россияне узнают, что затевал их вождь, они взбунтуются, помяни мое слово. Первыми возмутятся наиболее влиятельные персоны, их поддержит народ. Авторитет Дударева даст трещину. – Он пожал плечами. – И потом, как только будущий диктатор начинает сомневаться в собственных силах или чего-то бояться, можно считать, для него все кончено. Конечно, надо выждать какое-то время. Может, прежде чем исчезнуть, Дударев доставит нам еще немало хлопот, но у его политических оппонентов в любом случае уже достаточно веревки, чтобы повесить его. Так что можно успокоиться.

* * *