Наследие Скарлатти - Ладлэм Роберт (2007)

– Великолепно! К концу каждого года десять тысяч обученных солдат!

– Готовых рассредоточиться по всей стране в качестве военных формирований. Обученных для восстания! – Скарлетт прямо-таки пылал энергией.

– Конец дилетантству, будем создавать основы для элитарных соединений! Быть может, сами элитарные соединения! – Даже Людендорф заразился энтузиазмом. – Наша собственная армия!

– Вот именно! Хорошо обученная, мощная армия, способная быстро передвигаться, наносить сокрушительные удары, умело и скрытно перегруппировываться.

Теперь уже слова Крюгера переводил на немецкий язык сам Людендорф.

Но Геббельс был явно встревожен. Он говорил тихо, будто опасался, как бы этот Крюгер не уловил потаенный смысл его высказываний. Геббельс по-прежнему был подозрителен. Этот странный гигант-американец слишком боевит и речист, слишком беспечен, несмотря на весь его пыл и несмотря на мощь его денег. Адольф Гитлер кивнул.

Снова заговорил Гесс:

– Однако, Генрих, господин Геббельс совершенно справедливо озабочен. Эти люди в Цюрихе, их требования так… туманны.

– Отнюдь нет. Эти требования вполне конкретны. Эти люди – бизнесмены… И к тому же они нам сочувствуют.

– Крюгер прав. – Людендорф смотрел на Алстера Скарлетта, зная, что Гесс переведет его слова на немецкий. Произнес же он их только для того, чтобы не дать Крюгеру времени сформулировать ответы или комментарии: этот Крюгер, хотя и не мог говорить на их языке бегло, понимал куда больше, чем делал вид, полагал Людендорф. – Мы подошли к той черте, когда можно подписывать соглашения, не так ли?.. Пакты, если угодно, смысл которых будет состоять в том, что когда на политической арене Германии появимся мы, наши друзья из Цюриха обретут… определенные приоритеты. Экономические приоритеты… Мы объединяемся, не так ли? – Последние слова Людендорфа звучали как констатация факта.

– Верно.

– А что произойдет, господин Крюгер, если мы не выполним обязательств?

Алстер Скарлетт выдержал паузу и повернулся к ждавшему ответа Людендорфу.

– Они взвоют по-волчьи и постараются уничтожить нас.

– Каким образом?

– Всеми доступными им средствами. А средств у них предостаточно.

– Это вас не тревожит?

– Пусть попытаются… Торнтон не один. Все они воры. Разница в том, что остальные более покладисты. Они знают, что мы правы. Мы победим! Никто не откажется вести бизнес с победителями! Они ведают, что творят. Они хотят сотрудничать с нами.

– Мне кажется, вы твердо верите в то, что говорите.

– Вы правы, черт возьми. Что касается нас, то мы будем идти своим путем. Единственно правильным путем! Действовать методами, которые нам по душе. Мы избавимся от всякой нечисти! От жидов, красных, жалких вонючих прихлебателей!

Людендорф пристально смотрел на самоуверенного американца. Да, он не ошибся – Крюгер глуп. Его отношение к «ущербным» категориям граждан продиктовано эмоциями и отнюдь не основано на принципах расовой чистоты. Гитлеру и Геббельсу присущи схожие заблуждения, но у них это логически выстроенная концепция. А менталитет у Крюгера убогий. Он действительно фанатик.

– В ваших словах много здравого смысла. Верю: всякий здравомыслящий человек окажет нам поддержку. Станет делать бизнес на свой собственный манер. – Людендорф решил внимательно следить за действиями Генриха Крюгера: такой чрезвычайно взвинченный человек может принести много вреда. Это безумец, шут.

Хотя, в конце концов, их двор тоже нуждается в шуте. И в его деньгах.

Гитлер, как всегда, прав: сейчас им никак нельзя его потерять.

– Утром я отправляюсь в Мадрид. Относительно Торнтона я уже отдал распоряжения. Вся операция не займет больше двух – максимум трех недель, потом я прибуду в Цюрих.

Гесс перевел все это Гитлеру и Геббельсу. Фюрер гортанно пролаял вопрос.

– Где вас можно застать в Цюрихе? – перевел Людендорф. – Если ваш план пройдет удачно, нам потребуется контакт с вами.