Наследие Скарлатти - Ладлэм Роберт (2007)

Ибо он, Джефферсон Картрайт, отставной герой футбольных полей Вирджинского университета, женившийся на деньгах и потерявший их, держал в кармане ключ ко всему тому, что было ему в жизни так необходимо.

Он снова мчался по полю, и снова толпа зрителей ревела от восторга.

Гол!

Теперь его ничто не остановит.

Глава 13

Двадцать минут первого. Ночь. Бенджамин Рейнольдс сидит в удобном кресле в своей квартире в Джорджтауне. На коленях у него лежит одна из шестнадцати папок, переданных «Группе 20» из офиса генерального прокурора, которые он разделил поровну с Гловером.

Под давлением конгресса, особенно сенатора от Нью-Йорка Браунли, сотрудники генерального прокурора были вынуждены проделать огромную работу – они подняли все, как говорится, заглянули под каждый камешек. Алстер Скарлетт исчез, испарился, и сотрудники генерального прокурора написали целые тома, пытаясь объяснить это таинственное исчезновение. «Группа 20», по мнению прокуратуры, тоже могла бы кое-что добавить к этим объяснениям – Рейнольдс ведь занимался прежними делами Алстера Скарлетта.

Рейнольдс почувствовал легкий укол вины за то, что заставил и Гловера заниматься этой чепухой.

Как и все подобные отчеты, этот тоже пестрел вполне банальными подробностями. Дни, часы, минуты, улицы, дома, имена, имена, имена… Возможно, для кого-то где-то эти ничего не значащие факты и фактики могли бы иметь значение. Раздел, часть, параграф, даже одно-единственное слово могли помочь кому-то открыть дверь в неизвестность.

Но никто из сотрудников «Группы 20» эту дверь открыть не мог. Утром он непременно извинится перед Гловером, подумал Рейнольдс.

Звонок телефона, раздавшийся в ночи, заставил Рейнольдса вздрогнуть.

– Бен? Это Гловер…

– Господи! Что случилось? Вы меня перепугали.

– Конечно, можно было подождать и до утра, но я не мог отказать себе в удовольствии повеселить вас, старый вы черт!

– Гловер, вы что, пьяны? Охота с кем-нибудь поругаться? Тогда ругайтесь с женой. Чем это я перед вами провинился?

– А тем, что дали мне восемь Библий, начертанных ребятами генерального прокурора. Вот что вы сделали… Так будете смеяться: я кое-что нашел!

– Тоже мне, удивили! Насчет нью-йоркских доков? Все это мне давно известно.

– Вот и нет! Я тут вспомнил сообщение из Стокгольма. От Уолтера Понда.

– И какое это имеет отношение к Скарлетту?

– А вот какое… Первое сообщение о переводе ценных бумаг в Швейцарию поступило в прошлом мае. Помните?

– Да, да, теперь припоминаю. И что?

– А то, что в прошлом году, судя по расследованию, Алстер Стюарт Скарлетт как раз пребывал в Стокгольме. И вы догадываетесь – когда именно?

Рейнольдс на минуту задумался. Боже мой, и представить невозможно – тридцать миллионов долларов!

– Уж не на Рождество ли? – тихо спросил он.

– Вполне возможно, если у шведов Рождество справляют в мае.

– Поговорим утром. – Рейнольдс повесил трубку, не дождавшись, пока помощник попрощается. Повернулся, медленно подошел к креслу, сел.

Как всегда, мысли Бенджамина Рейнольдса забежали далеко вперед: он уже думал обо всех проблемах, сложностях, которые возникнут в результате этого открытия.

Гловер пришел к серьезному выводу, основанному, правда, пока на допущении: Алстер Скарлетт замешан в той стокгольмской истории, а это означает, что Скарлетт жив. Если так, то на Стокгольмскую биржу им нелегально предъявлено к продаже огромное количество американских ценных бумаг – на тридцать миллионов долларов.

Но ни один человек на свете, даже Алстер Стюарт Скарлетт, не мог единолично распорядиться таким количеством ценных бумаг.

Один не мог. Значит, существует группа? Какой-то заговор?

Но какой? С какой целью?

И если Элизабет Скарлатти тоже в этом замешана – а чудовищная сумма предполагает и ее участие, – то почему?

Неужели он до такой степени в ней ошибся?