Парижский вариант - Ладлэм Роберт, Линдз Гейл (2008)

Генеральский адъютант провел Джона через просторный вестибюль, мимо лестницы, извивом уводящей на второй этаж, и через широкие двустворчатые двери, оклеенные, по европейскому обычаю, обоями. Агент обратил внимание на то, что узор на обоях повторяет узоры резьбы на входных дверях — и тут, и там мелькали геральдические лилии Бурбонов.

Следующая комната была огромна. По высокому потолку небесного цвета порхали нимфы и херувимы — насколько мог судить американец, в натуральную величину. Золоченая лепнина, резные панели стен, изящная до хрупкости мебель в стиле эпохи Людовика XIV — на взгляд Джона, помещение напоминало скорее бальный зал, чем место, где можно спокойно выпить кофейку.

У окна сидел могучего сложения мужчина. Солнечные лучи скрещивались у него над макушкой.

— Присаживайтесь, подполковник Смит, прошу, — проговорил он на внятном английском, но с сильным акцентом, указывая на обтянутое парчой кресло с прямой высокой спинкой. — Какой кофе вы предпочитаете?

— Со сливками, но без сахара, сэр. Спасибо.

В дорогом костюме генерала графа Ролана Лапорта утонул бы, пожалуй, и защитник из НФЛ, однако генералу одежда была вполне впору. Могучий, как лев, он и держался царственно. Густые черные кудри спадали на плечи, будто у молодого Наполеона в год осады Тулона. На широком скуластом лице бретонца выделялись ярко-голубые глаза, пронзительные и немигающие, словно у акулы. Само его присутствие действовало подавляюще.

— Не за что, — благодушно-вежливо отозвался француз, наливая гостю кофе из серебряного кофейника. Фарфоровая чашечка тонула в его лапищах.

— Благодарю, генерал, — повторил Джон, принимая чашку, и воспользовался случаем польстить хозяину: — Это большая честь — встретиться с одним из героев «Бури в пустыне». Ваш маневр на окружение, проведенный Четвертым драгунским, был просто великолепен. Без вашего вмешательства союзникам не удалось бы удержать левый фланг. — Мысленно агент поблагодарил Фреда Клейна за детальный брифинг, который босс устроил агенту перед вылетом из Колорадо, потому что, когда сам Джон Смит в Ираке штопал раненых, не разбирая сторон, ему не доводилось слышать имени Лапорта, тогда еще генерал-лейтенанта.

— Вы там были, подполковник? — поинтересовался француз.

— Так точно. С полевым госпиталем.

— Да, конечно... — Лапорт улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. — Наши танки не были даже перекрашены в пустынный камуфляж, мы, французы, выделялись, точно белые медведи... Но мы с драгунами удержали позицию... как говорят у нас в Легионе — жрали песок... и все же нам очень повезло. — Он покосился на Джона. — Но вы же все понимаете, не так ли? У вас ведь был и боевой опыт, верно?

Значит, Лапорт составил на приезжего американца досье, как Джона и предупреждал Хенце.

— Небольшой. А почему вы спрашиваете?

Немигающий взгляд генерала пронизал американца, точно булавка — бабочку. Губы Лапорта тронула улыбка.

— Простите тщеславие старого солдата. Я полагаю себя великим знатоком людей. Это была моя догадка — по вашей осанке, по тому, как вы двигаетесь, по глазам, по вашим действиям в госпитале Помпиду. — Генерал не сводил взгляда со своего гостя, точно снимая с него кожу слой за слоем. — Не много найдется людей, соединяющих в себе опыт врача и ученого с отвагой и силой бойца.

— Вы слишком добры ко мне, генерал. — «И слишком любопытны», — добавил про себя агент. Впрочем, генерал Хенце предупреждал его и о том, что Лапорт подозревает союзников в игре краплеными картами... а француз должен защищать прежде всего интересы своей страны.

— Перейдем же к делу. Состояние вашего пострадавшего друга не изменилось?

— Пока нет, генерал.

— И каков будет ваш прогноз?

— Как врача или как друга?

Переносицу генерала прорезала едва заметная морщинка раздражения. Он явно не любил играть словами.

— Как врача идруга.