Парижский вариант - Ладлэм Роберт, Линдз Гейл (2008)

Покуда товарищи поздравляли «счастливчика», мнимая танцовщица завернула за тот же угол, куда скрылся Абу Ауда, и замерла, вглядываясь в провалы теней между фонарями. Но террорист будто провалился сквозь землю. Хотя Рэнди миновала патруль быстрее его, этого оказалось недостаточно. Шпионка все же прошла квартал пешком, внимательно оглядываясь, пока на следующем перекрестке не призналась себе, что или она промедлила, или, скорей всего, у террориста был подготовлен путь отхода.

Она остановила такси и бросила шоферу: «В аэропорт!» Сидя в темном салоне, она обдумывала то, что ей удалось узнать: во-первых, чернокожего главаря «Щита полумесяца» звали Абу Ауда, он родом из племени фулани и свободно владеет испанским и арабским. Во-вторых, группировка планировала нанести «могучий удар». И в-третьих — самое важное — удар будет нанесен скоро. Очень скоро.

Глава 19

Париж, Франция

Четверг, 8 мая

Мартина Зеллербаха перевели в отдельную палату госпиталя Помпиду и охраняли его теперь солдаты Иностранного легиона.

— Ну и в передрягу же ты попал, старина, — жизнерадостно заметил Питер Хауэлл, подтаскивая стул поближе к койке. — Ни на минуту тебя оставить нельзя, да? Точно... Это я, Хауэлл, Питер Хауэлл, тот, что научил тебя всему, что ты знаешь об оружии. Ой, только не спорь. И не надо мне объяснять, что оружие — это глупая и варварская придумка. Я-то знаю лучше. — Он примолк, вспоминая, и улыбнулся про себя.

Дело было ночью — глухой ночью — в заповеднике близ городка Сиракузы в штате Нью-Йорк, когда на опушке леса его и Марти нагнали наемные убийцы, окружив их фургончик. Когда пули выбили стекла, Питер сунул своему подопечному в руки штурмовую винтовку. «Когда я скажу, целься и жми на курок, мальчик. Представь себе, что это такой джойстик».

Написанное на лице Марти отвращение помнилось Питеру до сих пор. «Есть на свете вещи, которым я никогда не хотел учиться, — с обиженным вздохом пробормотал компьютерщик, осматривая оружие. — Да, конечно, я понял, как устроен этот примитивный механизм. Детские игрушки...»

Марти не соврал — когда Питер приказал ему открыть огонь, он послушно нажал на курок. Отдача у «энфилда» была страшная — Марти с трудом удавалось держаться на ногах и не жмуриться от грохота. Его выстрелы срывали с ветвей листья и хвою, щербили кору, ломали сучья. Царил такой хаос, что боевики оцепенели от недоумения — что и было нужно Питеру, чтобы скрыться и вызвать подмогу.

Питер Хауэлл любил называть себя мирным человеком, но то была лишь поза. Сам он считал себя старым английским бульдогом, только и мечтающим запустить зубы в подходящую добычу.

— А знаешь, в бою ты был как рыба в воде, — заметил он доверительно, перегнувшись через поручень койки.

Это было откровенное вранье, но подобные реплики всегда вызывали у Мартина взрыв возмущения.

Питер помедлил, надеясь, что вот сейчас глаза больного распахнутся и тот ляпнет что-нибудь обидное. Но ничего не случилось, и англичанин, подняв брови, выжидающе обернулся к стоящему в изножье доктору Дюбо. Француз вводил какие-то данные в файл истории болезни.

— Это небольшой рецидив, — объяснил врач. — Следовало ожидать.

— Со временем это пройдет?

— Oui.По всем признакам. А теперь, monsieur,ядолжен навестить и других больных. Прошу вас, продолжайте беседовать с доктором Зеллербахом. Ваша эмоциональность очаровательна и весьма полезна больному.

Питер только оскалился. По его мнению, слово «эмоциональность» было тут не совсем на месте — впрочем, что они понимают, эти французики?

— Adieu,— отозвался он вежливо и вновь обернулся к Марти. — Наконец-то вдвоем, — пробормотал он, вдруг ощутив себя очень усталым и испуганным.