Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

— Может, это неудачный бросок через все поле, Клод, но у того нациста в Булонском лесу было кое-что еще. Пропуск в луна-парк на окраине города.

— Странная вещь для такого человека...

— Я и говорю, это дальний бросок, но согласитесь: довольно странно, что нацистский киллер хранит в бумажнике пропуск в комнату смеха.

— Стоит попытаться, — сказал Моро.

— Я свяжусь с Витковски. Как только придет машина за Карин, — я тут же получу и квитанцию и пропуск. А пока вызывайте свой тайный экипаж и ждите меня у бокового входа в отель.

— Договорились. Оружие у вас есть?

— Я вчера вечером не вернул пистолет Алана Рейнольдса сержанту. Он так рассвирепел из-за моей отлучки из отеля, что я боялся, он наденет перчатки, застрелит меня и скажет, будто это сделал Рейнольдс. Так что у меня их теперь два.

— Интересная мысль. Кто-нибудь из моих, наверно, так бы и поступил. До встречи.

— Приезжайте. И поскорей.

Дру повесил трубку и посмотрел на Карин, которая стояла у тахты. Лицо ее явно выражало недовольство.

— Я сейчас звоню полковнику, хочешь поздороваться?

— Нет, хочу поехать с тобой.

— Оставьте, леди, вы едете к врачу. Ты думаешь, обманула меня вчера вечером? Ничего подобного. Ты ушла в ванную, и тебя долго-долго не было. Я включил свет и увидел кровь возле подушки. А потом нашел бинты в корзине. У тебя кровоточила рука.

— Да ничего особенного...

— Пусть мне врач это скажет. И кстати, если это так, почему тогда у тебя рука согнута в локте, вопреки земному притяжению? Ты что, благословляешь кого-то или опять не хочешь запачкать бинт?

— А ты наблюдательный, мерзавец!

— Так болит, значит?

— Приступами, изредка. Это ты, наверно, виноват.

— Давненько ты мне ничего приятного не говорила.

Лэтем встал из-за стола. Они подошли друг к другу и обнялись.

— Господи, как хорошо, что я тебя нашел!

— А я тебя, милый мой.

— Мне так хотелось бы подыскать какие-то удивительные слова, способные точно передать, что я чувствую. Да вот только у меня опыта маловато. Прости, я, наверное, сморозил чушь.

— Вовсе нет. Ты взрослый мужчина и к тому же не монах. Поцелуй меня.

Они долго и страстно целовались, чувствуя, как нарастает возбуждение. Тут, конечно же, как всегда, зазвонил телефон.

— Ответьте, офицер Лэтем, — шутливо приказала Карин, осторожно высвобождаясь и глядя ему в глаза. — Кто-то очень своевременно пытается нас остановить. Работать надо.

— Меня эта форма что, в генерала превратила? — парировал Дру, одетый в гражданское. — Если да, тот сукин сын, кто в он ни был, просидит пятьдесят лет в Левенворте.

Он подошел к столу и поднял трубку:

— Слушаю.

— Если б ты мне подчинялся, — резко сказал полковник Витковски, — то провел бы остаток жизни в Левенворте за нарушение долга!

— Именно такую участь я и готовил, но только для тебя. Правда, я временно лишился чина.

— Заткнись. Только что позвонил Моро и спросил, говорил ли я с тобой о луна-парке.

— Как раз собирался звонить. Желудочные колики помешали...

— Ну спасибо, -прошептала де Фрис.

— Кончай треп, — продолжил полковник. — Машина за Карин вышла, у сержанта то, что тебе нужно. Мне, наверно, надо бы быть с вами, ребята, но Соренсон хочет, чтоб я тут покрутился. Пытаемся придумать, как облегчить Кортленду возвращение домой.

— Как он среагировал?

— А ты как бы среагировал, если б Карин оказалась неонацисткой?

— И думать не хочется.

— А Кортленд справился. Он был потрясен, но поверил. Уэсли — боец старой закалки, как и я. Он не затягивает петлю, пока не представит подтверждения, чтоб все выглядело бесспорно.

— Забавная формулировка, но я понял.

— Суть в том, что посол с нами. Он исполнит свою роль.

— Лучше вызови актера Виллье. А то возвращение посла на супружеское ложе превратится Бог знает во что.