Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

— Тогда в парке разделитесь и отправляйтесь ее искать. Мы с мсье Лэтемом займемся тем же. Встретимся у карусели через полчаса. Увидит ее — воспользуйтесь радио, и мы тут же придем на свидание.

— У меня нет радио, — напомнил Дру.

— Теперь есть, — сказал Моро, залезая в карман.

* * *Мадам Кортленд проводили в небольшое здание, притулившееся в южной оконечности луна-парка, занимавшего семь акров. В прихожей царил страшный беспорядок: на стенах вкривь и вкось висели старые яркие плакаты. Два рабочих стола и длинный обеденный были завалены разноцветными афишами, припорошенными сигаретным пеплом и с пятнами от кофе, а трое служащих возились с мимеографом и трафаретами. Двое из них — сильно накрашенные женщины в костюмах для исполнения танца живота, а третий — молодой мужчина в двусмысленном одеянии: замызганном оранжевом трико и голубой блузе, на его пол указывала лишь жалкая бородка. На передней стене виднелось четыре окошка, расположенных на такой высоте, что снаружи в них не заглянуть; гул допотопного кондиционера сливался со звуком мимеографа.

Жанин Клунз-Кортленд ужаснулась. «По сравнению с этой дырой „Седло и сапоги“ — дворец», — подумала она. И все же эта дыра, это вонючее помещение по статусу было явно выше изысканного магазина на Елисейских полях. Ее сомнения отчасти развеял высокий, средних лет мужчина, появившийся вроде бы ниоткуда, но на самом деле выскользнувший из узкой двери в левой стене. Одет он был неофициально: в мягкие синие джинсы и желтовато-коричневый замшевый пиджак из лучших образцов с улицы Сент-Оноре, на шее — галстук для скачек, весьма дорогой, от «Гермеса». Мужчина знаком пригласил ее следовать за ним.

Через узкую дверь они попали в такой же узкий и темный коридор и по нему добрались до другой двери, но расположенной справа. Высокий мужчина в экстравагантной спортивной одежде нажал на ряд кнопок с цифрами на квадратной электронной панели и открыл дверь.

Она опять последовала за ним и оказалась в офисе, отличавшимся от первого, как гостиница «Риц» от кухни.

Стены и мебель — из лучших сортов дерева и кожи, картины — подлинники импрессионистов, застекленный бар в нише уставлен хрустальными бокалами и графинами «баккара». Это было убежище очень важного человека.

— Willkommen[104], фрау Кортленд, — сказал мужчина с льстивой теплотой в голосе. — Я Андрэ, — добавил он по-английски.

— Вы знаете, кто я?

— Конечно, вы дважды повторили мое имя и назвали код месяца «Дрозд». Мы уже несколько недель ждем связи с вами. Садитесь, пожалуйста.

— Спасибо.

Жанин села возле небольшого столика, а управляющий парком устроился рядом с ней, а не за своим рабочим столом.

— Тогда еще не пришло время.

— Мы так и поняли. Вы замечательная женщина, мы регулярно получали ваши шифровки для Берлина. Благодаря вашей информации о финансовых контролерах в Париже и Вашингтоне наши счета приумножились. Мы все очень вам благодарны.

— Я всегда думала, герр Андрэ, почему Берлин? Почему не Бонн?

— Бонн — такой маленький город, nicht wahr? А Берлин есть и будет местом, где царит неразбериха. Столкновение интересов, сплошной хаос — падение Стены, приток иммигрантов... В Берлине все легче скрыть. В конце концов, фонды остаются в Швейцарии, а если они требуются в Германии, переводы последовательно возрастают, что едва ли заметно в городе с такими финансами, когда через компьютеры каждый час посылают миллионы.

— Значит, мою работу оценили по достоинству? — спросила жена посла.

— Еще как. Неужели вы сомневались?

— Нет. Но, думаю, после многих лет праведного труда пришла пора пригласить меня в Бонн и воздать по заслугам. Я теперь в состоянии оказать еще большую помощь, потому что как жена ублажаю одного из самых важных послов в Европе, и что бы наши враги ни замыслили, я буду знать. Признаться, хотелось бы услышать лично от нашего фюрера, что меня вознаградят за ежедневный риск. Разве я многого прощу?