Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

— Среди этой теневой, невыявленной элиты, — продолжал Крёгер, словно не заметив резкого возгласа Траупмана, — есть американские конгрессмены, сенаторы, промышленные магнаты и владельцы средств массовой информации, а также британский истеблишмент вроде Группы Клайвдена, откуда выходили сторонники Гитлера в Англии и люди, делающие политику в британской разведке...

— Вы просто рехнулись...

— Пожалуйста, Ханс, позвольте мне закончить... В Париже у нас есть влиятельные сторонники на Кэ-д'Орсей, в палате депутатов и даже в такой засекреченной организации, как Второе бюро. И наконец, в Германии — самые высокие авторитеты Бонна мечтают о возвращении былых дней, когда еще не появилась эта зараза, эти безвольные горлопаны, которые хотят иметь все, не прикладывая к этому рук, эти неарийцы, оскверняющие нашу нацию. У Лэтема есть теперь вся эта информация, все имена. Как хорошо натренированный разведчик глубокого залегания, он сможет передать кому надо большую ее часть.

— Я не позволю вам этого, Крёгер! Вы невменяемы.

— О, вам придется позволить, доктор Траупман. Видите ли, чтобы нам поверили, мы подставили очень немногих наших сторонников, вся остальная информация, которую получил здесь Гарри Лэтем, — фальшивка. Люди, чьи имена он запомнил и зашифровал, действительно важны для нас, но нам необходимо дискредитировать, даже уничтожить их. Это наши заядлые противники, которые нередко открыто выступают против нас. Как только мировое разведывательное сообщество узнает их имена, начнется охота на ведьм. Когда наиболее убежденные из них окажутся под подозрением и станут объектом сфабрикованных слухов, освободившиеся места займут наши — да, Ханс, — последователи. Особенно в Америке, самом могущественном из враждебных нам государств, а вместе с тем легче других поддающемся воздействию. Вспомните яростную охоту на красных в сороковых и пятидесятых годах. Страну парализовал страх, тысячи и тысячи людей обвиняли в связях с Советами, целые отрасли промышленности шли на дно под влиянием паранойи, страна была ослаблена изнутри. Коммунисты знали, как это делается: Москва, как мы со временем выяснили, качала и качала деньги и эрзац-информацию своим фанатикам... А для нас может раскрутить это один человек — Гарри Лэтем по кличке Шмель.

— Бог мой! — Траупман глубже сел в кресло и чуть слышно сказал: — Это же блестяще! Ведь он единственный, кто добрался до сердцевины, проник в долину. Они не могут ему не поверить — где бы он ни выступил!

— Сегодня ночью он бежит.

Глава 4

Хайнрих Крейтц, германский посол во Франции, невысокий худой семидесятилетний человек с длинным лицом, шелковистыми седыми волосами и печальными глазами, постоянно прищуривался. Многие годы он читал в Венском университете лекции о политических преобразованиях в европейских странах, затем его извлекли из ученого мира и определили в дипломатический корпус. Основанием тому послужили его многочисленные работы по истории международных отношений девятнадцатого и двадцатого веков. Эти большие статьи вошли в его книгу «Дискуссии между нациями», переведенную на семнадцать языков, — пособие как для дипломатов, так и для студентов цивилизованного мира.

В 9.25 утра Крейтц сидел возле письменного стола американского посла и молча смотрел на Дру Лэтема, стоявшего слева. На диване сидел Моро.

— Мне стыдно,, что моя страна, — начал наконец Крейтц голосом столь же печальным, как и выражение его глаз, — повинна в том, что позволила таким преступным чудовищам стать у власти. Мы приложим все силы к тому, чтобы они были ликвидированы, а их ядерный потенциал уничтожен. Прошу, господа, понять, что мое правительство сделает все для их выявления и обезвреживания, пусть даже нам придется построить тысячу новых тюрем. Мы не можем примириться с их существованием — уверен, вы это знаете.