Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

— В первую очередь, как он оказался с ними — сговор со Штази, новая жизнь, его ораторские способности, замеченные Хансом Траупманом. А о «Водяной молнии» он сказал лишь, что никому ее не остановить, даже ему, потому что он и сам не знает технических деталей и конкретных исполнителей. Но ведь он был первоклассным вруном.

— Проклятье! -завопил Лэтем. — Какой я кретин!

— Не знаю, парень. Застань я кого-либо, пытающегося совершить подобное с моей подругой, не думаю, чтоб поступил по-другому... Ладно, давайте-ка перевернем тут все вверх дном — может быть, найдем что-нибудь стоящее.

— Как насчет немецкого поста снаружи? — спросил Кристиан Диец. — Может, они бы помогли нам?

— Не думаю, капитан, — быстро возразила Карин. — Фредерик ясно выразился, что полицейские, даже те, кто сочувствует нацистам, не могут следить за каждой радиочастотой. А это может означать, что туда нацисты тоже внедрились, как и в бундестаг. Предлагаю искать самим.

— Ночка будет длинной, — добавил лейтенант Энтони. — Давайте приступим.

— Как насчет двух других охранников? — спросил Дру. — Или первых, если уж на то пошло?

— Связаны и крепко спят, — ответил Диец. — Будем присматривать за ними, а когда закончим, передадим кому скажете.

— Вы, ребята, обыщите весь остальной дом, а мы сосредоточимся на жилом помещении, — распорядился полковник. — Здесь три комнаты и ванная, кабинет, спальня и это нечестивое святое место. На каждого по одному.

— Что мы ищем, сэр? — спросил Джеральд Энтони.

— Все, относящееся к «Водяной молнии», и остальное, где есть цифры или имена... Найдите кто-нибудь простыню, прикройте тело.

Они ничего не пропустили, и когда над восточным Рейном забрезжил летний рассвет, обнаруженные в кладовой коробки были заполнены материалами и внесены в часовню. Большая часть их содержимого скорее всего окажется бесполезной, но есть специалисты гораздо более опытные, чем члены группы Н-2, им это и решать. Кроме, пожалуй, Карин де Фрис.

— "Flugzeuge... gebaut..." — больше ничего, дальше оторвано, — сказала Карин, изучая разорванный листок бумаги с почерком ее покойного мужа... «Самолеты из...» — вот и все.

— Как-нибудь связано с «Водяной молнией»? — спросил Витковски, заклеивая другие коробки.

— Вроде бы нет.

— Зачем тогда на это тратить время?

— Потому что он писал в возбужденном состоянии, "а" и "о" похожи, остальное неразборчиво, но нажим сильный. Я знаю этот почерк, он оставлял мне списки: что купить, что достать, прежде чем он уйдет на задание. И при этом бывал крайне возбужден, весь адреналин в кровь впрыскивался.

— Если я понял ход твоей мысли, боюсь, это бессмысленно, — сказал Дру, стоя у квадратного отверстия в полу, которое вело к миниатюрной лодке внизу на реке. — Тут нет связи с «Водяной молнией». Соренсон, который, как я узнал, здорово разбирается в резервуарах, самолеты исключает.

— Он прав, — сказал полковник, заклеивая липкой лентой последнюю из трех коробок. — Большое количество и высота делают их использование невозможным. Такая стратегия обречена на провал.

— Уэс упомянул, что резервуары и другие водные ресурсы часто учитывали как возможный объект диверсий. Я и не знал.

— Потому что к этому никогда не прибегали, кроме как во время войны в пустыне — там отравляли оазисы. Во-первых, из соображений гуманитарного порядка — победителям приходится жить с побежденными после окончания конфликта. А во-вторых, тыл и снабжение — это чертовски трудно.

— Они нашли способ, Стэнли, я уверен.

— Что мы можем еще сделать помимо уже нами сделанного? — спросила Карин. — Осталось меньше суток.

— Отправьте материалы в Лондон и вызовите всех аналитиков из МИ-5, МИ-6 и секретной службы. Скажите, чем больше их будет, тем лучше, и пусть рассматривают все под микроскопом.