Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт (2008)

— Что ж, мы все уверены в том, что вы делаете именно то, что необходимо, — и добавила после очередной паузы: — Мы с вами очень скоро увидимся, — и положила трубку.

* * *

Цюрих

По Лимматкуа, набережной реки Лиммат, разгуливал пронизывающий ледяной ветер. Лиммат, вытекая из Цюрихского озера, проходит через самое сердце Цюриха и разделяет город на две очень непохожие части. Одна — это Цюрих банков, прославленных на весь мир финансистов и чрезвычайно дорогих магазинов, а вторая — Альтштадт — странный средневековый Старый город. Река тускло блестела в неярком свете раннего утра. Еще не было шести часов, но люди уже шагали на работу, вооруженные портфелями и зонтиками. Небо было облачным и пасмурным, хотя казалось, что дождя можно не опасаться. Впрочем, жители Цюриха лучше разбирались в капризах погоды своего города.

Бен, стараясь не выдавать владевшего им напряжения, прошел по Променаде, миновал выстроенный в XIII веке Цунфтхаузен, старинные дома гильдий с окнами из свинцового стекла, где теперь размещались респектабельные рестораны. На Марктгассе он свернул налево, вступив в лабиринт узких мощеных улиц — в Старый город. После нескольких минут поисков он нашел Тритлигассе, улочку, стиснутую с обеих сторон средневековыми каменными строениями, часть из которых была преобразована в жилые дома с современными удобствами.

Табличка с номером 73 красовалась на древнем каменном доме, перестроенном изнутри под жилье. В маленькую бронзовую рамку, прикрепленную к стене возле парадной двери, было вставлено шесть черных пластмассовых прямоугольничков, на которых крупными белыми буквами обозначились фамилии жильцов.

Одна из фамилий была “М. Дешнер”.

Бен шел, не замедляя шага, прилагая всевозможные усилия для того, чтобы не проявить никакого особого интереса именно к этому дому. Возможно, это была ничем не обоснованная паранойя, но если существовал хотя бы малейший шанс на то, что сыщики Корпорации вели за ним слежку, то он мог бы подвергнуть опасности кузена Лизл, даже немного задержавшись около двери. Появление странного посетителя само по себе могло бы возбудить любопытство. Однако на тот случай, если шпики все же имелись, Бен принял кое-какие элементарные меры предосторожности.

Часом позже у двери дома 73 по Тритлигассе позвонил разносчик, одетый в приметную оранжево-черную униформу “Блюменгаллери”. “Блюменгаллери” представляла собой сеть первоклассных цветочных магазинов, разбросанных по всему Цюриху, и облаченные в броское фирменное одеяние разносчики то и дело мелькали в самых богатых кварталах города. Человек держал в руке большой букет белых роз. Розы на самом деле были куплены в магазине “Блюменгаллери”, а униформу Бен приобрел на благотворительной распродаже, устроенной католическим приходом в противоположном конце города.

Выждав несколько минут, разносчик позвонил еще раз. На сей раз в динамике домофона негромко прозвучал голос:

— Да?

— Это Питер Хартман.

Продолжительная пауза.

— Повторите, пожалуйста.

— Питер Хартман.

На этот раз молчание длилось еще больше.

— Поднимись на третий этаж, Питер.

Замок, чуть слышно зажужжав, открылся, и Бен очутился в темном парадном. Положив цветы на приделанный к стене мраморный столик, он поднялся по истертым ступеням неосвещенной крутой каменной лестницы.

Лизл назвала ему домашний и служебный адреса Маттиаса Дешнера и дала телефонные номера. Однако вместо того, чтобы позвонить адвокату в офис, Бен решил неожиданно заявиться к нему домой, сделав это достаточно рано, чтобы поверенный не успел уйти в свою контору. Швейцарцы, как он хорошо знал, в высшей степени постоянны в своем распорядке дня, и рабочее время у них обычно начинается между девятью и десятью часами утра. Дешнер, конечно же, не мог составлять исключения из общего правила.