Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (2007)

Дэвид, скрестив руки на груди, повернулся к нему. Настал решающий момент, когда Альтмюллер должен будет или купиться на ложь, или отвергнуть ее. Сполдинг знал это. И испытывал сейчас примерно те же чувства, что и тогда, когда, находясь на севере Пиренейского полуострова, использовал ложь как единственно возможное средство достижения цели.

– Ваша команда играет более грубо, чем наша. Это вполне согласуется с тезисом о «новом порядке». Наши меня не убьют, они просто постараются сделать все так, чтобы я ни о чем не догадывался. Единственное, что их волнует, – это чертежи… С вами же дело обстоит иначе. Ваши соотечественники считают себя вправе действовать, как им заблагорассудится…

Кончив говорить, Дэвид улыбнулся Райнеману, который, оставив свой наблюдательный пост, смотрел с интересом на них. Альтмюллер снова уставился на Сполдинга.

Бывший резидент из Лиссабона, глядя на него, думал о том, что этот «посыльный», не сведущий в подобного рода делах, пытается осмыслить только что преподанный ему нелегкий урок.

– Ну и что же, по-вашему, могут они предпринять?

– Думаю, – ответил Дэвид, – в их распоряжении несколько вариантов, не исключающих, а взаимодополняющих друг друга: вывести мою персону из игры, подменить меня в последнюю минуту другим специалистом по кодам, вместо подлинных чертежей подсунуть нам имитацию или вывезти алмазы из Очо-Кале не на траулере, а каким-то другим путем, не по воде… Проделать подобную штуку со столь крупной партией промышленных алмазов довольно сложно, но не невозможно.

– Тогда почему бы и мне не прибегнуть к одному из перечисленных вами вариантов? Вы просто искушаете меня.

Сполдинг смотрел куда-то вдаль ничего не видящим взором. Потом повернулся резко к Альтмюллеру и посмотрел на него.

– Никогда не вступайте на поле сражения, поскольку не протянете там и дня. Оставайтесь-ка лучше в своем министерстве.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что ваша попытка воспользоваться любым из этих вариантов будет означать для вас верную смерть. Вы уже на заметке, поскольку поддерживаете отношения с противником, о чем известно и Шпееру, и гестапо. Единственный для вас шанс остаться в живых – это заниматься лишь тем, что вам поручено. Аналогично обстоит дело и со мной. Вы должны вести себя так, чтобы вас не прикончили, ну а я – в расчете на солидный куш. Бог свидетель, авиационные компании отвалят за чертежи уйму денег, из которых кое-что перепадет и мне, поскольку я вполне заслуживаю этого.

Альтмюллер, сделав два шага в сторону балюстрады, остановился возле Дэвида, который смотрел на протекавшую внизу реку.

– Все, что говорите вы, не имеет никакого смысла, – произнес немец.

– Вовсе нет, если задуматься, – возразил Сполдинг. – Ни за что ни про что в подобного рода делах ничего не получишь.

Дэвид, глядя прямо перед собой, ощущал на себе пристальный взгляд Альтмюллера. У него было такое чувство, будто немец обдумывает сейчас какую-то пришедшую ему в голову новую мысль.

– То великодушие, с которым вы познакомили меня с различными вариантами, может вам дорого обойтись, подполковник… Правда, у меня остается еще надежда, что в конечном итоге мы с вами сумеем-таки получить кое-что ни за что ни про что, как только что изволили выразиться вы. Мне, например, вручат медаль от рейха. Вы же сохраните себе жизнь. И будете снова держать в объятиях дорогую вам миссис Камерон. Одному только физику не повезет: он, я уверен, уже не долго протянет… Однако для того, чтобы мы с вами смогли получить все то, о чем я говорю, вам придется отправить шифровки. Думаю, у меня нет никаких оснований беспокоиться насчет этого. Если уж вы выразили желание сотрудничать с нами за деньги, то тем более, не сомневаюсь, согласитесь работать на нас, если будете знать, что это – единственный шанс сохранить жизнь и себе, и своей возлюбленной.