Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (2007)

Дэвид, все еще стоя со скрещенными на груди руками, ответил с легким раздражением, которое, как считал он, и должен был бы ожидать от него этот немец:

– Я уже изложил свои условия. Если Леон подтвердит, что это те чертежи, я отправлю шифровки, но только после того, как он и миссис Камерон вернутся в посольство. Не раньше.

– Вы отправите их, как только я прикажу вам! – Альтмюллер, не в силах сдержать себя, повысил голос.

Райнеман снова взглянул на них, но вмешиваться не стал. Сполдинг понял: финансист забавляется, наблюдая за схваткой своих «шакалов».

– К сожалению, должен вас разочаровать, этого не будет, – сказал Дэвид.

– Тогда могут произойти довольно неприятные вещи. В первую очередь для миссис Камерон.

– Откажитесь от подобных мыслей, – произнес со вздохом Дэвид. – Играйте по прежним правилам. У вас нет ни малейших шансов навязать мне свою волю.

– Слишком уж самоуверенны вы, забывая, по-видимому, о том, что за вами никто не стоит.

Сполдинг, оттолкнувшись от перил, повернулся лицом к немцу.

– Вы редкостный болван, – проговорил он едва слышно, чуть ли не шепотом. – В Лиссабоне вам не удалось бы протянуть и часа… Неужели вы думаете, что я приехал сюда, не подстраховавшись? Или что Райнеман тоже так думал?.. Люди моей профессии крайне осторожны, если не сказать – трусливы. И отнюдь не герои, как представляется многим. Мы не станем разрушать здания, если у нас не будет твердой уверенности в том, что в момент взрыва нас там не окажется. И не уничтожим моста в тылу врага, если по нему пролегает единственный путь, по которому мы сможем вернуться к своим.

– Вы – один! Один-одинешенек! И сожгли за собой все мосты!

Дэвид смотрел на Альтмюллера как на падаль. Затем взглянул на часы.

– Ваш Штольц – набитый дурак, коли решил, что мною можно запросто вертеть. Если я не позвоню в течение ближайших пятнадцати минут, затрезвонит масса телефонов, а затем в Лухан отправится на машинах бог знает сколько официальных лиц с самыми высокими полномочиями. Не забывайте, я как-никак – военный атташе при посольстве Соединенных Штатов Америки. Сопровождал невестку посла в Лухан. Этого достаточно, чтобы поднялся шум.

– Абсурд! Ваши мало что смогут тут сделать. Ведь Буэнос-Айрес – столица нейтрального государства. И Райнеман…

– Райнеман постарается как можно быстрее распахнуть ворота и вышвырнуть вон шкодливых шакалов, – перебил Альтмюллера Сполдинг. Его голос звучал спокойно и холодно. – Мы с вами слишком многое знаем. Если же кто-то пронюхает об операции под кодовым названием «Тортугас», то это может дурно сказаться на его делах в послевоенное время. Понятно, он сделает все, чтобы не допустить огласки и крушения его планов. То, что думает он об общественных системах, представляемых вами и мной, в данном случае ничего не значит. Поскольку для него имеет значение только одно – благополучие Эриха Райнемана… Я думал, вам было известно об этом. Вы же сами выбрали его в качестве посредника.

Дэвид, прислушиваясь к учащенному дыханию Альтмюллера, понимал, какие чувства одолевали его. Хотя немец и пытался взять себя в руки, он не очень в этом преуспел.

– Вы уже подготовили… шифровки? Чтобы можно было позвонить отсюда и распорядиться об их отправке?

Альтмюллер купился на ложь. Испытанное средство сработало и на сей раз.

– Прежняя договоренность остается в силе. Радио и радары отключаются. Никто не станет ни бомбить подводные лодки, если те всплывут вдруг на поверхность, ни захватывать траулеры… зашедшие в прибрежные воды под парагвайским флагом. И мы оба окажемся в выигрыше… Не этого ли вы хотели, шакал?

Альтмюллер, повернувшись к балюстраде, уперся пальцами в мраморный верх. Постояв какое-то время недвижно в своем безукоризненно сшитом белом «палм-бичевском» костюме, он посмотрел на реку и произнес:

– Все, что касается связанной с «Тортугасом» программы действий, остается без изменений.