Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (2007)

– Да, это так. И все же у него что-то есть… Сами подумайте, большинство детей известных артистов, политических лидеров или тех же финансовых воротил что-то перенимают от своих родителей. Скажем, умение держаться, самоуверенный вид, если хотите, с которым они не расстаются даже тогда, когда у них на душе кошки скребутся. В конце концов, они на виду с тех самых пор, как начинают ходить и говорить. И Дэвида не миновала чаша сия. У него такой же отличный слух, как и у родителей, великолепная музыкальная память и чувство ритма… Он не играет, он читает. Как правило, ему дают тексты на диалектах или иностранных языках, которыми он свободно владеет… Работа на радио привлекла Дэвида Сполдинга заработком: он привык жить на широкую ногу. В то время как владельцы строительных компаний могли предложить не больше ста долларов в неделю, Сполдинг имеет по триста-четыреста долларов. Как нетрудно догадаться, – продолжил Мендель, – Дэвид стремится сколотить капитал, достаточный для учреждения собственной компании. Он торопится, опасаясь, что политические потрясения в мире или в стране могут помешать ему осуществить его планы. Дэвид ведь не слепой. Каждому, кто читает газеты, ясно, что не сегодня завтра мы вступим в войну.

– Вы так думаете?

– Я еврей, и, по моему мнению, ждать уже недолго.

– Судя по вашим словам, Сполдинг предприимчив.

– Я рассказал только то, что вам могло быть известно и из других источников. Ну а вы познакомили меня с выводами, которые сделали на основании полученных вами сведений общего характера. Но это – не полная картина.

При этих словах, вспоминал Пейс, Мендель поднялся со стула и, избегая взгляда полковника, зашагал по комнате. Полковник понимал, что Мендель пытается найти что-нибудь такое, что характеризовало бы Дэвида с отрицательной стороны и, таким образом, избавило бы «его сына» от посягательств представляемого им, Пейсом, ведомства.

– Что, несомненно, поразило вас больше всего в моем рассказе, так это упоминание о предприимчивости Дэвида, о его стремлении занять свое место под солнцем, если вам будет угодно. С позиций практицизма такие вещи должны лишь приветствоваться, что, считаю нужным заметить, противоречит вашим представлениям о постоянстве. И я был бы не откровенен, если бы не сообщил вам о том, что Дэвид – исключительно своенравная личность. Думаю, он не очень-то склонен подчиняться чьей бы то ни было воле. Короче, человек он эгоистичный, не приученный к дисциплине. Мне больно упоминать об этом: я же люблю его всем сердцем…

Чем больше Мендель говорил, тем явственнее вставало перед глазами Пейса слово «решителен», которое он прочел в досье Сполдинга. Полковник ни на миг не поверил в крайности, неожиданно приписанные Менделем характеру Дэвида. Мало кто смог бы проявить такое упорство в достижении цели, как Дэвид, если, конечно, все это правда. И если даже правдой будет лишь половина из того, что он услышал, то и тогда не беда. Такой-то им и нужен. Лучшего нечего и желать.

Если бы в армии США нашелся сейчас хоть один солдат, способный действовать в любой ситуации, не дожидаясь команд свыше, именно он стал бы офицером разведки в Португалии.

Резидентом в Лиссабоне.

8 октября 1939 года

Фэрфакс; штат Вирджиния

Там не было имен. Только цифры и буквы. Цифры и далее – буква.

26В. 35Y. 51С.

Ни биографий, ни прошлого… Никаких упоминаний о женах, детях, родителях… Как и о странах, городах, школах и университетах. Ничего, кроме данных, касавшихся физического и морального состояния и интеллекта всех тех, у кого больше не было имени.