Тривейн - Ладлэм Роберт (1995)

Тривейн втянулся сам и втянул свой проклятый подкомитет в опасную охоту, конец которой нужно положить немедленно. Тривейн и его люди затеяли игру, которой совершенно не понимают: бобры не знают, что такое джунгли.

Вторая причина заключалась во лжи Тривейна. От нее Боннера просто мутило.

Глава 27

Филис Тривейн, сидя в кресле, внимательно слушала мужа. Тривейн взволнованно расхаживал по ее комнате в частном госпитале.

— Это какая-то совершенно необычная монополия! — сказала Филис. — Пользуется государственной защитой и поддержкой федерального правительства...

— Не просто защита, Фил! Но участие, причем активное, на законодательном и судебном уровнях. Это превращает «Дженис» больше чем в монополию. Что-то вроде гигантского картеля без четких границ...

— Не понимаю...

— С помощью «Дженис» от самого населенного штата избирается старший сенатор, а министерство юстиции идет на компромисс с известным юристом, принявшим то или иное решение... Но ведь это решение — даже если его потом оспорят и отменят — обойдется в миллионы, даже триллионы, прежде чем попадет в суды...

— Ну, а что ты думаешь выяснить на этих двух последних встречах? С Грином и Йаном Гамильтоном?

— Возможно, то же самое, только в несколько больших масштабах... И на другом уровне. Армбрастер назвал «Дженис» своеобразной воронкой. Думаю, то же самое можно отнести и к Арону Грину: через него проходят огромные суммы, которые он пристраивает в нужных местах. И так из года в год... Гамильтон же меня пугает: долгое время он был советником президента...

Филис неожиданно для себя услышала страх в голосе мужа. Эндрю подошел к окну, облокотился на подоконник и прижался лицом, к стеклу. В задумчивости смотрел он на затянутое облаками небо: вот-вот должен пойти снег.

— Мне кажется, тебе следует быть осторожным. Прежде чем предпринимать какие-либо шаги...

Обернувшись через плечо, Эндрю взглянул на жену и улыбнулся — ласково, с облегчением.

— Если бы ты только знала, сколько раз я напоминал себе об этом... Это так нелегко...

— Еще бы!

Их разговор прервал телефонный звонок, и Филис взяла трубку. Тривейн так и остался стоять у окна. О том, что он здесь, знали только сотрудники «1б00» и лечащий врач. Больше никто...

— Да, конечно, Джонни, — ответила Филис и протянула трубку мужу, — Это Джон Спрэгью!

Тривейн бросился от окна к телефону: Джон Спрэгью, друг его детства из Бостона! Они и теперь так же дружат. К тому же Джон их семейный врач.

— Да, Джонни?

— С коммутатора сообщили, что тебя кто-то спрашивал, Энди! А если тебя нет, просили подозвать врача Филис. Я могу поговорить, Энди.

— А кто спрашивал?

— Некто Викарсон.

— О Господи. Что случилось?

— Он перезвонит через пару минут.

— Я знаю. Он звонит из Денвера. Мне спуститься на коммутатор? Или можно поговорить отсюда?

— Конечно, Эндрю, он позвонит в номер. Повесь трубку.

Нажав на рычаг и продолжая держать трубку в руке, Тривейн повернулся к жене.

— Это Сэм Викарсон. Я не говорил ему, что еду к тебе. Мы договорились, что я позвоню ему сам, после того, как они вернутся. Сейчас он в Денвере... Не думаю, что он уже закончил все свои дела...

Тривейн говорил нервно, отрывисто, и его жена поняла, что он встревожен.

Зазвонил телефон — один короткий гудок.

— Сэм?

— Мистер Тривейн, мне повезло, что я застал вас в больнице; в аэропорту сказали, что ваш «леар» улетел в Уэстчестер!

— Что-нибудь случилось? Как дела с «Дж.м.» и локхидскими филиалами?

— Как мы и предвидели... Они готовы составить новые ведомости, поскольку в противном случае мы пригрозили им штрафом... Но я звоню вам совсем по другому поводу. Все дело в Боннере!

— А что с ним?

— Он исчез!

— Что?