Тривейн - Ладлэм Роберт (1995)

Значение имеет совсем не то, какая букашка займет пост президента. Важно другое — кто бы его ни занял, он не должен поднять волну, сквозь которую не пройдет непотопляемый корабль «Дженис».

Это он обеспечит. Для этого его и выберут.

Четыре часа назад он представил чрезвычайный доклад. И то, что жизненно важные, обличающие свидетельства пока скрываются, делает его еще более значимым.

О Господи! Что он наделал!

Впереди замаячили очертания «Потомак-Тауэрз». Он пошел быстрее, затем еще быстрее. Оглянулся в поисках такси, но улица была пустынна. Сейчас Тривейну хотелось как можно скорее оказаться в своем кабинете. Ему хотелось узнать правду. Он должен был ее узнать!

И к этому был только один путь. Бригадный генерал Лестер Купер.

* * *

Сэм Викарсон беспокойно мерил шагами коридор перед кабинетом Тривейна, когда тот вышел из лифта.

— Ну наконец-то, Господи! Как я рад вас видеть! Я звонил в Арлингтон и оставил еще дюжину записок в разных местах.

— Что-то произошло?

— Лучше войдем, чтобы вы слушали меня сидя.

— О Боже! Филис?

— Нет, сэр, простите меня... Извините, если вы... Нет, это не миссис Тривейн.

— Тогда войдем.

Закрыв дверь, Викарсон подождал, пока Тривейн разденется, потом начал рассказывать. Говорил он медленно, как бы стараясь подобрать и вспомнить все слова и формулировки и точно повторить их.

— Сорок пять минут назад позвонили из Белого дома — глава президентской команды. Утром случилось нечто серьезное — в прессу сообщения пока не поступало, по крайней мере, полчаса назад его еще не было... Но президент решил, что вам следует знать. Он сообщил, что пока еще исполняет обязанности президента и к нему поступили все копии доклада подкомитета.

— Что-о?

— Он перехватил их во всех четырех пунктах назначения — в Комиссии по делам обороны, у генерального прокурора, в кабинетах председателей в сенате и палате представителей, а также в Комиссии по военным ассигнованиям. Со всеми переговорил лично, и они согласились с его аргументами.

— Так что же произошло?

— Роберт Уэбстер, помните, из Белого дома?

— Конечно, помню.

— Сегодня утром его убили. Застрелен в своем номере в гостинице «Акрон»... Горничная как раз шла убирать номер и видела двоих мужчин, выбежавших из комнаты прямо перед ее носом. В общем, там быстро пришли в себя и позвонили в Белый дом. Ведь Уэбстер был свой человек, он столько сделал для города! Белый дом сразу взялся за дело. Попросили газеты и агентства пока ничего не сообщать...

— Почему?

— Из-за описания преступников. Оно совпадает с внешностью тех двоих, за которыми ведется наблюдение. Спецслужба держала под наблюдением и Уэбстера и заметила, что те двое тоже следят за ним.

— Не понимаю вас, Сэм.

— Это были парни из банды де Спаданте... Как я уже сказал, служба безопасности взялась тотчас за работу. Вы знаете, что любой разговор по каждому из телефонов Белого дома, включая кухню, автоматически переписывается на магнитофон. Потом разговор проверяется и либо сбрасывается, либо поступает на хранение, и так каждые полгода.

— Меня это не удивляет.

— А Уэбстера бы удивило. В «1600» мне сказали, что далеко не все об этом знают, но нам они вынуждены были признаться.

— К чему вы ведете? Почему конфисковали доклад? — Бобби Уэбстер по уши замазан с этим де Спаданте. Он оказался платным информатором. Это он убрал тогда охрану в Дариене. В одном из разговоров с Уэбстером вы просили у него информацию о де Спаданте.

— Да, когда мы были в Сан-Франциско. Кстати, Уэбстер так ничего мне и не дал.