Дора Брюдер - Модиано Патрик

Несколько месяцев назад мне удалось раздобыть фотографию Доры Брюдер, непохожую на те, что у меня уже были. Наверно, это последняя. В лице и во всем облике не осталось ничего от детства, запечатленного на всех предыдущих фотографиях, — в глазах, в круглых щечках, в белом платьице, что было на ней в день вручения наград… Я не знаю точно, когда сделан этот снимок. Скорее всего, в 1941-м, когда Дора была в пансионе «Святое Сердце Марии», а может быть, в начале весны 1942-го, когда она вернулась после декабрьского бегства на бульвар Орнано.

Она снята с матерью и бабушкой c материнской стороны. Все три стоят рядом, бабушка посередине, между Сесиль Брюдер и Дорой. Сесиль в черном платье, с коротко подстриженными волосами, а на бабушке платье в цветочек. Обе женщины смотрят в объектив без улыбки. На Доре черное — или темно-синее? — платье без рукавов и блузка с белым воротничком, но, может быть, это не платье, а жилет и юбка — фотография не очень четкая, и разглядеть трудно. Она в чулках и в туфлях со шнурками. Волосы до плеч, лента на голове не дает им падать на лоб; левая рука опущена, пальцы сжаты в кулачок, а правой руки не видно за бабушкиной спиной. Она высоко держит голову, глаза ее серьезны, но губы готовы улыбнуться. Это придает лицу печально-кроткое и в то же время вызывающее выражение. Три женщины сняты на фоне стены. Виден плиточный пол, похоже, это коридор какого-то общественного места. Кто мог сделать этот снимок? Эрнест Брюдер? Его на снимке нет, значит ли это, что он уже арестован? Как бы то ни было, видно, что женщины принарядились по-праздничному, чтобы их снял этот неизвестный фотограф.

Не та ли на Доре темно-синяя юбка, что упомянута в объявлении о розыске?

Такие фотографии есть в каждой семье. Несколько секунд, пока они смотрели в объектив, им ничего не угрожало, и эти секунды стали вечностью.

Смотришь и думаешь: ну почему гром небесный обрушился именно на них, а не на кого-нибудь еще? Я пишу эти строки, и мне приходят на ум другие люди, мои собратья по ремеслу. Сегодня, например, вспомнился один немецкий писатель. Его звали Фридо Лямпе.

Поначалу меня просто заинтересовало его имя, да еще название одной его книги: «На краю ночи» — она была переведена на французский больше двадцати пяти лет назад и попалась мне в то время в библиотеке на Елисейских полях. Я ничего не знал об этом писателе. И все же, еще не открыв книгу, почувствовал ее интонацию и атмосферу, как будто уже читал ее когда-то, в другой жизни.

Фридо Лямпе. «На краю ночи». Это имя и это название — как освещенные окна, от которых невозможно оторвать взгляд. Смотришь на них и говоришь себе, что за этими окнами кто-то, кого ты давно забыл, ждет тебя уже много лет — а может быть, там и нет никого. Просто лампа осталась гореть в пустой квартире.