Но лестницу 5 я все же нашел. Поднялся на шестой этаж. Длинный коридор, череда дверей. Мне показали ту, что мне была нужна, под номером 501. Коротко стриженная женщина с равнодушным видом спросила, что мне угодно.

Затем она сухо объяснила мне: для того чтобы получить выписку из свидетельства о рождении, следует письменно обратиться к прокурору Республики, в парижскую Генеральную прокуратуру, по адресу: набережная Орфевр, 14, 3-й отдел Б.

Через три недели я получил ответ.

«Двадцать пятого февраля тысяча девятьсот двадцать шестого года, и двадцать один час десять минут, по адресу: улица Сантер, 15 родился младенец, Дора, женского пола, от родителей Эрнеста Брюдера, род. в Вене (Австрия) двадцать первого мая тысяча восемьсот девяносто девятого года, чернорабочий, и Сесиль Брюдер, его супруги, род. в Будапеште (Венгрия) седьмого апреля тысяча девятьсот седьмого года, профессии не имеет, проживающих в Севране (Сена-и-Уаза), авеню Льежар, 2. Составлено двадцать седьмого февраля тысяча девятьсот двадцать шестого года, в пятнадцать часов тридцать минут, согласно заявлению Гаспара Мейеpa, шестидесяти трех лет, служащего и проживающего по адресу: улица Пикпюс, 76, присутствовавшего при рождении, в чем и расписался по зачтении документа вместе с Огюстом-Гийомом Рози, заместителем мэра двенадцатого округа Парижа».

Улица Сантер, 15 — это адрес больницы Ротшильда. Много детей из бедных еврейских семей, перебравшихся во Францию, появилось на свет одновременно с Дорой в родильном отделении этой больницы. Наверно, Эрнест Брюдер не мог отлучиться с работы в тог день, 25 февраля, чтобы самому заявил, о рождении дочери в мэрию XII округа. Может быть, в каких-нибудь архивах найдется и имя Гаспара Мейера, подписавшегося под свидетельством о рождении. В доме 76 по улице Пикпюс, где он «служил и проживал», находился приют, созданный Ротшильдом для стариков и неимущих.

Следы Доры Брюдер и ее родителей теряются той зимой 1926 года в северо-восточном предместье, на берегах Уркского канала. Когда-нибудь я съезжу в Севран, но боюсь, что дома и улицы там теперь совсем другие, как и во всех предместьях. Вот некоторые названия заведений на улице Льежар и некоторые имена ее жителей того времени. В доме 24 помещался «Трианон де Френвиль». Что это было — кафе? А может, кинотеатр? В тридцать первом здесь находились «Погреба Иль-де-Франса». В доме 9 жил доктор Жоран, аптекарь Платель — в тридцатом.

Улица Льежар, где жили родители Доры, была частью большого жилого района, который, разрастаясь, захватил коммуны Севран, Ливри-Гарган и Ольне-ле-Буа; назывался он Френвиль. Район начал расти вокруг завода тормозов Вестингауза, построенного здесь в начале века. Рабочий район. В тридцатых годах он добивался статуса коммуны, но не получил его. Так и продолжал зависеть от трех соседних коммун. Хотя у него была даже своя железнодорожная станция — Френвиль.

Эрнест Брюдер, отец Доры, наверняка работал той зимой 1926 года на заводе тормозов Вестингауза.

Эрнест Брюдер. Родился в Вене, в Австрии, 21 мая 1899 года. Детство его прошло, наверно, в Леопольдштадте, еврейском квартале австрийской столицы. Его родители были, скорее всего, уроженцами Галиции, Богемии или Моравии, как и большинство венских евреев, перебравшихся из восточных провинций империи.

В 1965 году я отпраздновал в Вене свое двадцатилетие, в том же самом году, когда я бывал на бульваре Орнано. Я жил на Таубштумменгассе, за церковью Святого Карла. Провел несколько ночей в какой-то сомнительной гостинице близ Западного вокзала. Я помню летние вечера в Зиферинге и в Гринцинге, в парсах, где играли оркестры. И домик-беседку в каком-то саду, в рабочем квартале неподалеку от Хайлигенштадта. Тогда, в июле, по субботам и воскресеньям все было закрыто, даже кафе «Гавелка». Город пустел. Под ярким солнцем катил по рельсам трамвай через северо-западные кварталы до самого парка Поцлайнсдорф.