Ловушка для повесы - Джонсон Алисса (2013)

— Если бы я хотел причинить вред вам и вашим, я бы использовал эти письма точно так же, как сэр Роберт.

— Но зачем понадобилось держать их в секрете? — поинтересовался Коннор, похлопывая пачкой писем по столу.

Грэм пожал плечами:

— Я рассудил, что если парень не был в курсе этих писем и вы не были в курсе, то и девушка не знала, о чем они и где. Какой смысл был вытаскивать их на свет? — Он нахмурился. — Не нужно девушке знать обо всех грязных делишках ее братца.

— Ты мог их уничтожить, — подчеркнул Коннор.

— Ага... Но именно этот братец... — Грэм прищурился и покачал головой. — Я ему не доверяю. Никогда не знаешь, вдруг понадобится как-то на него нажать. Вы собираетесь их использовать?

— Нет. У меня есть свои средства держать Вольфганга в узде. Денежные... а если не подействует, грубая сила.

— Бьюсь об заклад, вы справитесь. Мы закончили?

Коннор резко кивнул:

— Закончили!

Когда Грэм покинул кабинет, Коннор взвесил на ладони письма и выругался. Ад кромешный! Они разобьют сердце Аделаиды.

Глава 25

Аделаида твердила себе, что не стоит надрывать сердце. Во всяком случае, пора чувствовать себя спокойнее, чем час назад. В конце концов, сколько можно страдать из-за Вольфганга? Всякое сочувствие к нему исчезло после того, как он пригрозил забрать Джорджа. Нет, она с ним покончила.

С тихим смирением она приняла пачку писем и объяснения Коннора об их содержании, а потом смотрела, как они горят в камине. Когда они превратились в пепел, она повернулась к Коннору и, обхватив его руками, крепко прижималась к мужу, пока не унялась ее сердечная боль, признавать которую ей не хотелось.

Вольфганг покинул Эшбери-Холл на рассвете следующего дня. Ему предстояло отправиться в другое владение Коннора и ждать там известий по почте.

Его отъезд прошел тихо. Он взглянул на спящего сына, кивнул встреченной в коридоре Изабелле и в сопровождении Аделаиды прошел к поджидавшему его экипажу. По ее просьбе Коннор и его люди не появились при этом отъезде. Не было никакого смысла в вынужденной вежливости. Не стоило притворяться, что этот отъезд не является изгнанием.

Вольфганг принес извинения. Единственное тихо произнесенное: «Мне очень жаль», затем забрался в экипаж и захлопнул дверцу.

Аделаида верила, что он сожалеет о случившемся, но жалел ли он об этом ради семьи или просто жалел самого себя, она не знала. И потому сознательно решила оставить размышления об этом в прошлом и сосредоточиться на заботах настоящего.

Джордж был в безопасности. Изабелла — счастлива. А карета с Вольфгангом укатила прочь. Он начнет новую жизнь... вдали от них всех.

С неуверенной улыбкой она отвернулась от подъездной аллеи и направилась в дом. С каждым шагом она ощущала, как с плеч ее сваливается груз...

Она перехватила служанку, которая несла вырывавшегося Джорджа в большой холл. Молодая женщина старалась тихим воркованием его успокоить, мерно покачивая сердитого малыша на бедре.

— Он проснулся раздраженным, мэм. И я решила, что прогулка...

— Я возьму его. — Аделаида пересадила Джорджа на свое бедро и пригладила его взъерошенные волосы. — Не принесете ли в гостиную небольшой стакан молока? Пожалуйста. И тарелочку пирожных, которые испекли вчера.

— С кремом внутри, мэм?

— Да, пожалуйста.

Ей хотелось побаловать Джорджа и себя.

— Пошалим немного, — прошептала она на ухо Джорджу. Она посадила его на пушистый ковер и смотрела, как он рванулся к кушетке и засунул руку между подушками. — Здесь больше нет ложки, дорогой. Но подожди и получишь кое-что получше.

Когда принесли пирожные, Аделаида разрезала их на три части, вытерла с пальцев начинку, взяла себе ломтик и поставила тарелку на пол рядом с Джорджем, жадно пьющим молоко. Потом она с нежностью наблюдала, как он подобрался на четвереньках к предложенному лакомству.

— Бисквит!

— Верно, бисквиты.