Ловушка для повесы - Джонсон Алисса (2013)

— Я верю, что ты скажешь что угодно, лишь бы добыть то, чего хочешь. Вы оба такие.

«И вообще все вы такие», — мысленно повторила она, думая о своем брате.

— На тебе было голубое пальто, — тихо проговорил он. — У него оторвалась подпушка. Оно было слишком тонким для такой погоды. Я видел твои покрасневшие от холода щеки и нос, и еще это... — Он поднял руку и подхватил локон ее волос. — Я видел, как он выбился из-под шляпки. Пересекая двор, ты наклонилась и поцеловала своего племянника в лобик.

— Ты не мог знать, что он мой племянник.

— Я и не знал. Я решил, что он твой сын, и ты привела его повидаться с отцом, твоим мужем... что не заставило меня перестать любоваться тобой каждую субботу... на протяжении шести месяцев. Когда я увидел тебя в следующий раз, подшивка была починена.

— Это ничего не доказывает. Ты мог... — Она замолчала, потому что одна его фраза внезапно приобрела новый смысл. — Шесть месяцев? Только что прошедшей зимой?

Коннор кивнул:

— И сколько обид довелось мне перетерпеть за это от моих сокамерников.

У нее заныло внутри.

— Все знали о вашем интересе?

— В тюрьме не бывает личного... нет уединения, невозможно хранить секреты. — Коннор, нахмурясь, вглядывался в ее лицо. — Я вас этим оскорбил? Вы сердитесь, что я наблюдал за вами?

— Нет. Немножко. Я...

Аделаида сжала губы и помотала головой. Она гневалась не на это. А на всю эту ложь... тайны и ловушки... Коннора, Вольфганга, сэра Роберта. В их спектакле она была марионеткой и каждый раз, когда считала, что наконец обрела свободу, обнаруживала еще одну гадкую скрытую веревочку.

В ней копилась и бурлила злость. Она застилала ей глаза и была слишком жесткой, чтобы безболезненно ее проглотить. И Аделаида не стала даже пытаться делать ни то ни другое. Если Коннор захотел дожидаться ее ответа, пусть ждет. И Вольфганг может подождать своего освобождения.

И сэр Роберт может ждать... пока ад замерзнет!

— Я хочу вернуться домой.

Глава 13

Коннор знал, что есть моменты, когда нужно нажать и когда нужно дать эмоциям и событиям успокоиться. Он предоставил Аделаиде возможность прийти в себя и всю обратную дорогу не нарушал воцарившегося между ними молчания.

Ему это далось с трудом. Он не мог не заметить, что Аделаиду что-то встревожило, что сразу после его признания ее настроение и поведение переменились. Конечно, хотелось бы думать, что ее вдруг осенило, какая удача ей привалила, но даже ему не хватало высокомерия так считать.

Ему хотелось потребовать у нее объяснений такой перемене или спровоцировать ее на вспышку, чтобы морщинка между ее бровями исчезла. Но он не стал делать это. Коннор терпел, пока они не остановились у дверей ее дома, да и тогда всего лишь помог ей спуститься на землю и пробормотал несколько формальных слов прощания.

Она в ответ промямлила невнятное «счастливого пути» и направилась в дом.

Сдержав просившееся на язык проклятие, Коннор снова забрался в фаэтон и пустил коней рысью. Не одной Аделаиде требовалось время, чтобы успокоиться.

«Я хочу тебя. Я захотел тебя с первого раза, как увидел. Даже до того, как узнал, кто ты такая...»

Он понятия не имел, почему признался в этом, почему передал в руки Аделаиде то, что могло стать опасным оружием против него.

Он только знал, что целую минуту наслаждался их перепалкой, этой забавной торговлей, был очарован неописуемой смесью неколебимой целеустремленности и застенчивой невинности. А в следующую минуту чувствовал себя пресыщенным тираном. Чувство ему знакомое, но на этот раз какое-то иное.

Перед его глазами до сих пор стояло ее лицо, с которого вдруг сбежала краска, а потом вернулась вспышкой взволнованного румянца.

— Разве это нормально? — спросила она.

Ад и все его дьяволы!