По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (2014)

Освещение в туалете более тусклое, чем в зале ожидания. Мигает один флуоресцентный светильник. По углам сетки паутины с дохлыми мухами и дремлющими пауками, которые поджидают новых жертв. И жутко воняет. Подхожу к зеркалу, ищу на полке сухое место, чтобы поставить сумки, мою руки. Здрасьте, бумажных полотенец нет. Правда, на стенке висит ужасный вентилятор, который ничего не сушит, только воду разбрызгивает. Вытираю руки о джинсы, но тут замечаю сушилку с большой серебристой кнопкой. Жму на нее, сушилка оживает. Господи, какой отвратительный звук!

Делаю вид, что сушу руки, а сама понимаю, что джинсы гораздо лучше, и замечаю в зеркале какую-то тень. Поворачиваюсь, сушилка сразу выключается, и в туалете наступает полная тишина.

На входе в туалет стоит мужчина и молча смотрит на меня.

Сердце подпрыгивает, во рту становится сухо.

— Здесь женский туалет, — замечаю я.

Бросаю взгляд на свои сумки. У меня есть какое-нибудь оружие? Есть, я прихватила с собой нож, но что от него толку, если он лежит в застегнутой сумке, а сумка далеко?

— Извините, перепутал.

Слава богу, извинился, теперь надо побыстрей делать отсюда ноги.

Но мужчина не уходит. На нем старые, грязные кроссовки, линялые и заляпанные пятнами джинсы. Это уже не очень хорошо. Если он и вправду случайно попал сюда, то смутился бы и ушел, виляя хвостом.

Иду к сумкам и краем глаза вижу, что он делает несколько шагов по направлению ко мне.

— Я… Не бойтесь меня, — говорит он.

Быстро открываю сумку, роюсь в поисках ножа, одновременно стараясь не спускать с него глаз.

— Я видел вас в автобусе. — Он продвигается все ближе. — Меня зовут Роберт.

Резко поворачиваю голову, чтобы видеть его.

— Послушайте, вам нельзя сюда заходить. И здесь не место для знакомств. Уходите немедленно. Слышите?

Наконец нащупываю нож, крепко сжимаю, не вынимая руки из сумки. Пальцем давлю на металлическую кнопку, чтобы нож раскрылся. Слышу щелчок: лезвие выскочило.

Мужчина останавливается в двух метрах от меня, улыбается. Зачесанные назад черные волосы лоснятся. Да, теперь я вспомнила его, он сел в автобус со мной еще в Теннесси.

«Боже мой, неужели он все это время следил за мной?»

Достаю нож, держу так, чтобы он понял: я готова в любой момент, не колеблясь, применить его.

А он все стоит и улыбается. И это пугает меня еще больше.

Сердце, кажется, сейчас выскочит из грудной клетки.

— Убирайся отсюда, свинья! Иначе, сволочь, живот распорю, понял?

— Не бойся, я тебе ничего не сделаю, — отвечает он, продолжая зловеще улыбаться. — Я денег дам, много денег, а ты просто отсоси, и все… Мне больше ничего не надо. Выйдешь отсюда на пятьсот баксов богаче, а я сразу все забуду. Каждый получит свое…

Набираю полные легкие воздуха и ору во всю глотку. Вдруг вижу, как по стенке мечется еще одна тень и стремительно бросается на мужика… Господи, Эндрю! Он отшвыривает мужика к стене, тот спиной шмякается о зеркало. Стекло разбивается вдребезги, осколки разлетаются по всему полу. Отпрыгиваю с визгом, ударяюсь о сушилку спиной, и она снова с ревом оживает. Нож падает на пол. Он лежит у моих ног, но мне страшно нагнуться и поднять его.

С остатков разбитого зеркала капает кровь. Эндрю, схватив мужчину за ворот, отрывает его от стены. Размахивается, и его тяжелый кулак с силой врезается в ошалевшую физиономию. Хрясь! От этого звука мне становится тошно. Из носа бедняги брызжет кровь. Еще удар, и еще… Эндрю молотит его, как боксер грушу, голова мужика уже безвольно свесилась набок, как у пьяного, и только мотается из стороны в сторону. Но Эндрю этого мало. Он хватает его за плечи, приподнимает над полом и два раза впечатывает в покрытую кафельной плиткой стену.

Мужчина теряет сознание.