По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (2014)

Эндрю отпускает его, тот падает на пол. Череп с отвратительным стуком ударяется о плитку. А Эндрю все стоит над ним, будто ждет, что он снова встанет, и во всей его позе, в бешеной ярости, которой пышет его лицо, во взгляде, каким он смотрит на поверженного и лежащего без сознания противника, есть что-то пугающее.

Я стою и, едва дыша, созерцаю немую сцену.

— Эндрю, — спрашиваю я, собравшись с духом, — ты в порядке?

Он резко поворачивается ко мне:

— Что?

Мотает головой, щурится, словно сам не верит в то, что видит перед собой. Подходит ко мне.

— В порядке? О чем ты? — Он хватает меня за руки и пытливо смотрит мне в лицо. — Об этом я должен тебя спросить.

Я не выдерживаю его напряженного взгляда, пытаюсь отвести глаза, но голова его следует за моей. Он встряхивает меня, заставляя смотреть на него.

— Да… Я в порядке… — лепечу я. — Спасибо тебе.

Эндрю прижимает меня к своей твердой как камень груди, обнимает, да так крепко, что кажется, я сейчас задохнусь.

— Надо вызвать копов, — говорит он, снова отстраняя меня.

Я киваю, он берет меня за руку и выводит из туалета в мрачный, полуосвещенный коридор.

Но когда полиция прибывает на место, мужчины там уже нет.

Делаю предположение, что он слинял сразу же, как мы ушли, и Эндрю согласен со мной. Наверное, пока он звонил по телефону, удрал через черный ход. Мы оставляем полицейским его описание и наше заявление. Они хвалят Эндрю, впрочем довольно сдержанно, за то, что подоспел вовремя и действовал решительно, но ему, похоже, не до разговоров с ними.

Мой автобус отбыл в Техас минут десять назад, и я снова застряла в Вайоминге.

— А я думал, ты едешь в Айдахо, — бормочет Эндрю.

Я сама не заметила, как проговорилась про свой уехавший в Техас автобус.

Закусываю губу, перекидываю ногу на ногу. Мы сидим на автостанции прямо перед входом, смотрим, как входят и выходят пассажиры.

— Передумала, еду в Техас, — говорю я — а что еще остается, — хотя понимаю, что он меня поймал и что скоро придется кое в чем признаваться. — А я думала, ты уехал на такси, — парирую я, чтобы оттянуть время.

— Я и уехал. Но ты мне зубы не заговаривай. Признавайся, почему не едешь в Айдахо?

Я вздыхаю. Догадываюсь, что он не отстанет, пока не вытянет из меня правду, поэтому выбрасываю белый флаг.

— Нет у меня никакой сестры в Айдахо, — признаюсь я. — Я просто путешествую, вот и все.

Слышу, вздыхает, но как-то нервно, даже раздраженно.

— Нет, не все, — возражает он. — Всегда есть что-нибудь еще. Ты что, в бегах?

Поднимаю наконец глаза, гляжу ему прямо в лицо:

— Ни в каких не в бегах… В общем, это не то, что ты имеешь в виду. С законом у меня все в порядке.

— А с чем тогда не в порядке?

Пожимаю плечами:

— Просто решила на время уехать из дома.

— Так ты сбежала из дома?

Нетерпеливо вздыхаю, гляжу ему в глаза, ох какие зеленущие, как огни светофора.

— Нет, не сбежала. Просто надо было уехать, и все.

— И ты отправилась на вокзал и одна запрыгнула в автобус?

— Да.

Этот допрос начинает меня уже раздражать.

— Тебе придется рассказать мне все, — говорит он безжалостным тоном.

— Послушай, я тебе, конечно, очень признательна, ты спас меня от этого подонка. Честное слово, спасибо тебе большое. Но это не дает тебе права совать нос в мои дела.

По лицу его бежит легкая тень. Кажется, обиделся.

У меня сразу сжимается сердце. Но с другой стороны, ведь правда: я не обязана выворачивать перед ним душу.

Он, кажется, сдается, смотрит прямо перед собой, положив ногу на ногу.