– Она говорит, – вид у него был такой подавленный, что мне стало его очень жалко, – Марк сказал.

Воскресенье, 23 февраля

90 кг (быть может), алкоголь: 3 порц. (это с полуночи, а сейчас только семь утра), сигареты: 100 000 (ощущение такое), калории: 3275, светлые мысли: 0, романы: совершенно неизвестное кол-во.

Когда я пришла в нашу комнату, Марк принимал ванну, поэтому я, надев ночную рубашку, стала продумывать свою защиту.

– Это не то, что ты думаешь, – необычайно оригинально начала я, когда он появился на пороге.

– Да? – В руке он держал стакан с виски.

Марк стал ходить по комнате, точно на судебном процессе. Из одежды на нем было только полотенце. Какое устрашающее и какое невероятно сексуальное зрелище.

– У тебя что, в горле бусина застряла? А наш Иоанн вовсе не бездельник из богатенькой семьи, каким кажется, а высокопрофессиональный хирург? Языком ее вытаскивал?

– Нет, – осторожно возразила я. – Это не так.

– Тогда, может, тебе потребовалось сделать искусственное дыхание? И у сынка Джонни в укуренном мозгу вдруг всплыли обрывки знаний об оказании первой помощи? Может, он видел картинки на стенах многочисленных реабилитационных центров, куда его забрасывала небогатая на прочие события жизнь? Или же он попросту принял тебя за лежащий на стуле косячок и решил присосаться?

Я рассмеялась. Он тоже засмеялся, мы стали целоваться, дальше больше, и в итоге мы уснули в объятиях друг друга.

Утром я проснулась в самом радужном настроении, думая, что все утряслось, но потом увидела, что Марк уже оделся и все совсем не утряслось, и резко выпрямилась в постели.

– Я могу объяснить.

Секунду мы глядели друг на друга и потом опять начали смеяться. Но затем вид у него снова стал серьезный.

– Ну давай.

– Это все Ребекка. Иоанн сказал, что Ребекка сказала, что я сказала, будто он мне нравится и…

– И ты поверила в этот испорченный телефон?

– И еще, что мы с тобой…

– Да?

– Хотим расстаться.

Марк сел и стал медленно водить рукой по лбу.

– Ты говорил? – прошептала я. – Говорил такое Ребекке?

– Нет, – произнес он. – Я такого ей не говорил, но…

У меня не было сил на него взглянуть.

– Но, может быть, нам… – произнес он.

Комната поплыла у меня перед глазами. Вот что я больше всего ненавижу в отношениях с мужчинами. Только что у тебя на свете никого ближе нет, а в следующую секунду он произносит «какое-то время порознь», «серьезно поговорить» или «может быть…» – и ты больше никогда его не увидишь и в следующие полгода будешь рыдать при виде его зубной щетки и вести с ним воображаемые беседы, в которых он умоляет тебя вернуться.

– Ты хочешь, чтобы мы расстались?

В дверь постучали.

На пороге стояла Ребекка в темно-розовом кашемировом джемпере.

– Завтрак! Последнее приглашение, ребята! – пропела она и осталась стоять, где стояла.

Пришлось идти завтракать с чумной прической на немытой голове. Ребекка подавала индийские блюда, щеголяя ухоженными блестящими волосами.

Домой мы ехали в молчании. Я изо всех сил старалась не выдать своих чувств и не ляпнуть что-нибудь не то. По опыту знаю, как бессмысленно уговаривать человека с тобой не расставаться, если он уже все решил, и как ужасно потом вспоминать свои попытки его переубедить. Чувствуешь себя полной идиоткой.

«Не надо! – хотелось крикнуть мне, когда мы остановились у моего дома. – Она хочет тебя заарканить и все подстроила. Я не целовалась с Иоанном. Я тебя люблю».

– Ну что ж, пока, – горделиво попрощалась я и, собрав волю в кулак, вылезла из машины.

– Пока, – буркнул он, не взглянув на меня.

Машина с визгом развернулась и уехала. Я успела увидеть, как Марк сердито потер щеку, точно что-то хотел с нее стряхнуть.

4

Сила убеждения