Бриджит Джонс на грани безумия - Филдинг Хелен (2014)

Однако, когда мы вернулись к дому, Гарри вдруг начал чихать. Из носа его огромным снарядом вылетела сопля, после чего вернулась и шлепнулась ему на лицо. Констанция чуть не задохнулась от испуга, и ее вырвало прямо мне на волосы. Тут малыш начал плакать, и остальные двое последовали его примеру. Не зная, как их успокоить, я наклонилась, вытерла с лица Гарри сопли и сунула ему в рот соску, одновременно запев нежным голосом «Навеки ты любовь моя».

Произошло чудо: все замолчали. В восторге от открывшихся у меня материнских талантов, я перешла ко второму куплету, с улыбкой глядя в лицо Гарри. Тут он резким движением вынул изо рта соску и засунул ее в рот мне.

– Приветствую, – послышался за моей спиной мужской голос. Гарри тем временем заголосил снова.

Я обернулась и при полном параде: с соской во рту и блевотиной на волосах – предстала перед Марком Дарси, взиравшим на меня с крайне недоуменным видом.

– Это дети Магды, – не сразу смогла сказать я.

– А я-то уже подумал: ну у тебя и скорости.

– Это кто? – Констанция взялась за мою руку, с недоверием глядя на Марка.

– Меня зовут Марк, я друг Бриджит.

– Ага, – по-прежнему с недоверием проговорила она.

– А выражение лица у нее совершенно твое, – произнес он, как-то непонятно на меня глядя. – Давай я помогу вам подняться в квартиру?

Я несла на руках младенца и вела за ручку Констанцию, а Марк тащил коляски и вел Гарри. Ни он, ни я почему-то не обмолвились ни словом, лопотали только дети. И тут я услышала на лестнице перед своей квартирой какие-то голоса. Выйдя на площадку, я увидела двух полицейских, копошащихся в стенном шкафу. Оказывается, соседи пожаловались на запах.

– Отведи детей в квартиру, я с ними поговорю, – тихо произнес Марк.

Я ощутила себя Марией из «Звуков музыки», в сцене, когда она усаживает детей в машину, а капитан фон Трапп тем временем разбирается с гестаповцем.

Так и излучая уверенность в себе и веселость, я снова поставила детям «Пингу», дала бутылочки с питьем и села рядом на пол – они, похоже, были всем очень довольны.

Потом в дверях появился полицейский с сумкой в руках, показавшейся мне знакомой. Он вопросительно поглядел на меня и рукой в перчатке вынул из кармана на молнии полиэтиленовый пакет с кусками окровавленного мяса внутри.

– Это ваше, мисс? – показал он находку. – Лежало в шкафу в холле. Мы хотели бы задать вам пару вопросов.

Я встала. Дети не отрываясь смотрели на экран. В квартиру вошел Марк.

– Еще раз повторяю, я адвокат, – любезно обратился он к молодому полицейскому, и лишь пара ноток в его тоне содержали намек на то, что полицейскому стоит вести себя поаккуратнее.

Тут зазвонил телефон.

– Позвольте, я сам, мисс, – опередил меня один из полицейских, будто ожидал, что это звонит поставщик расчлененки.

Я пыталась сообразить, каким образом в моей сумке могло оказаться окровавленное мясо. Полицейский поднес трубку к уху. Вид у него стал совершенно перепуганный, и он сунул ее мне.

– Привет, доченька, кто это? У тебя что, мужчина в доме?

И тут меня осенило. Последний раз я брала эту сумку, когда ездила к маме с папой на обед.

– Мама, когда я приезжала к вам на обед, ты клала что-нибудь мне в сумку?

– Да, вообще-то да, клала. Два куска вырезки. А ты меня так и не поблагодарила. Я их положила в кармашек на молнии. А ведь, знаешь ли, вырезка-то недешево стоит – как раз недавно с Юной про это говорили…

– Почему ты мне не сказала? – гневно спросила я.

В итоге мне удалось заставить маму сделать признание полицейским. Однако, несмотря на это, они заявили, что надо взять вырезку на экспертизу, а меня задержать и допросить. Услышав это, Констанция подняла плач, я взяла ее на руки, она обняла меня за шею и так крепко схватилась за мой джемпер, будто сейчас меня от нее силой оторвут и бросят в яму с медведями.

Марк засмеялся, похлопав одного из полицейских по плечу: