Я захватываю замок - Смит Доуди (1949)

Тут дверь над лестницей захлопнулась. Наступила полная темнота, только квадрат окна бледно светится. Я двинулась на ощупь обратно, но врезалась в стол. Тогда Стивен довел меня до ступеней за руку.

– Спасибо, теперь я сама справлюсь, – сказала я.

Окно было рядом; мертвенный лунный свет окутывал все вокруг, точно саван.

Стивен так и не выпустил мою руку.

– Мисс Кассандра, у меня к вам просьба, – начал он. – Если вам будет голодно, скажите мне… Я имею в виду, если нечего будет есть.

Что на это ответить? «Хорошо, обязательно». Но меня насторожил его напряженный, обеспокоенный голос.

– Э-э… у нас вроде всегда находится, чем перекусить, – весело отозвалась я. – То одно, то другое, верно? Куча вкусностей – это, конечно, здорово, но мне пока хватает. А почему ты завел такой разговор?

Он признался, что сейчас размышлял об этом в кровати. Ему невыносима мысль о моих страданиях.

– Если вам голодно, непременно скажите мне! Что-нибудь сообразим.

Я горячо поблагодарила Стивена и напомнила о его планах помогать нам деньгами.

– Да, хоть чем-то, – вздохнул он. – Но если вы недоедаете, только дайте знать! Спокойной ночи, мисс Кассандра.

Я побежала вверх по лестнице. Откровенно говоря, желудок от голода сводит у меня постоянно. Слава богу, что Стивену не призналась! Раз он крадет ради меня стихи Херрика, с него станется воровать для меня сосиски. Нехорошо так думать, но все-таки… приятно.

Из караульни пришел отец. На его лице не было ни тени обиды, ни намека на оскорбленное достоинство. Отец просто сказал, что приберег четыре главы для чтения в кровати.

– И это потребовало немалой силы духа! – добавил он с улыбкой.

Топаз же выглядела расстроенной.

В нашей спальне царила темнота: Томас позаимствовал у Роуз свечу, чтобы дописать домашнее задание. Сестра не возражала – роман оказался «миленьким» до приторности.

Я зажгла огарок и вставила его в оплывший в подсвечнике воск. Пришлось сильно наклониться, чтобы свет попадал на тетрадь. Не успела вывести и буквы, как подскочила Роуз: проверила, затворена ли дверь в студию.

– Тебе ничего не пришло на ум, когда мисс Марси рассказала об открытии Скоутни-Холла? – многозначительно спросила она. – А я сразу вспомнила «Гордость и предубеждение»! Помнишь, миссис Беннет говорит: «Незерфилд-парк наконец больше не будет пустовать»?[2] И мистер Беннет наносит визит новому хозяину-богачу.

– Мистер Беннет не задолжал ему арендную плату, – усмехнулась я.

– Отец все равно не пошел бы. Вот бы очутиться в романе Джейн Остен!

– А я бы предпочла Шарлотту Бронте.

– Что, по-твоему, лучше: роман Джейн с примесью стиля Шарлотты или роман Шарлотты с примесью стиля Джейн?

Обожаю такие разговоры!

Но мне не терпелось заняться дневником, поэтому я коротко сказала:

– Лучше обеих поровну. – И уткнулась в тетрадь.

Сейчас около полуночи. Пишу эти строки при свете угасающей свечи и сама чувствую себя Шарлоттой Бронте. Карандаш норовит выскользнуть из немеющих от холода пальцев. Зачем только Стивен напомнил о еде? Теперь у меня крутит желудок. Странно, я ведь меньше шести часов назад съела яйцо и выпила чай… О боже! Наверное, Стивен так тревожился из-за меня, оттого что сам голоден. Мы ведь семья!

Интересно, не удастся ли урвать еще несколько минут для письма, если воткнуть в подтаявший воск вместо фитилька спички? Иногда помогает.

Бесполезно… Все равно что огонек светлячка. Зато луна пробилась сквозь облака, стало чуть лучше видно. До чего увлекательно писать при лунном свете!