Эммануэль. Римские каникулы - Арсан Эммануэль (2015)

Она открывает глаза, и ей кажется, что она отсутствовала целую вечность, ее взгляд встречается со взглядом Людовико. Эммануэль пытается оправиться: она понимает, что кто-то расстегнул последнюю пуговицу ее платья, и что она теперь выставлена обнаженной для всеобщего обозрения. Она лежит на скамейке, словно какой-то товар… Она ищет взглядом Сильвану. Та сидит на столе, полностью одетая, в своем белом монашеском платье, и ее лицо наполовину скрыто под широким капюшоном.

Улыбаясь, Эммануэль поворачивается к молодой даме, наклонившейся к ней. Та оперлась руками на скамейку, с хитрым и загадочным видом.

– Это вам нравится? – спрашивает она у Сильваны. Сильвана курит, скрестив ноги и оглядывая обнаженное тело Эммануэль, а потом тихим голосом отвечает:

– Нет. Но я хочу, чтобы вы это сделали.

– Почему?

– Потому что я хочу, чтобы потом вы сделали кое-что еще.

Людовико смотрит на Сильвану с ненавистью. Она отвечает ему надменной улыбкой.

– Поторопитесь! – приказывает она.

Эммануэль с радостью замечает, что ее подруга гибко вытягивается на столе, подперев обеими руками голову, готовая созерцать ее удовольствие. Она вытянула ноги, отбросила сигарету, и ее руки цвета слоновой кости исчезли между складками одежды, где-то в районе бедер… Она будет мастурбировать перед Эммануэль, для нее… Людовико спешит вытащить свой член, но Эммануэль возражает.

– Нет, – твердо говорит она, заметив его движение. – Только языком, пожалуйста.

Она не хочет, чтобы мужчина накрывал ее своим телом, она хочет сохранить эту привилегию для взгляда Сильваны.

– Как вам будет угодно.

Людовико неохотно повинуется и отходит от ног Эммануэль. Но это не тот человек, которого можно просто так отправить в отставку. Осмотревшись вокруг, он подзывает девушку:

– Катерина!

Она была первой кобылкой князя, а теперь отрывается от объятий с пастухом, любившим ее под поилкой для животных.

Людовико вручает ей свой длинный и тонкий член. «Соси его!» Она берет его и начинает свою работу, гордая тем, что была выбрана господином.

Она не очень большой специалист, но переполнена энтузиазмом. Эммануэль обменивается с Сильваной понимающими взглядами… Она чувствует, как руки Людовико впиваются в ее бедра, и она не сопротивляется этой агрессии. Язык Людовико острый, длинный и очень твердый. Вместо того чтобы нежно ласкать Эммануэль, он резко врывается в ее влагалище: словно член юноши – нахрапистый и торопливый.

Эммануэль подстраивает свой таз таким образом, что язык мужчины упирается в ее клитор, который быстро возбуждается, но недоумок Людовико вдруг подает назад и продолжает свой агрессивный натиск. Эммануэль замечает иронию Сильваны, следящей за отчаянными, но тщетными усилиями самца, которого желание напрочь лишило всякой проницательности. Кивнув, она зовет подругу на помощь. Взгляд голубых глаз останавливается на ее влагалище, куда Эммануэль положила руку, найдя, наконец, клитор. Глупый язык прикасается к ее пальцам. Глаза Сильваны становятся неподвижными. Эммануэль резко высвобождается:

– Спасибо, я предпочитаю все сделать сама.

И она сама начинает возбуждать свой клитор, выгибается дугой и мастурбирует, кусая губы, чтобы не закричать. В то же самое время Сильвана падает на стол и, в свою очередь, мастурбирует, обращаясь к ней хриплым голосом: «Эммануэль… О, Эммануэль…»

Эммануэль на мгновение замирает, взлетев на божественную высоту. Потом она оглядывается вокруг, пробегая взглядом по всей конюшне. Она видит свирепую оргию, в которой исчезли последние следы ритуала. Инстинкты вырвались на волю. Лежа на столах, на каменном полу, прислонившись к стене, целуясь и обнимаясь, все предаются животным удовольствиям.